История Трапезундской империи

Формы итальянской торговли в Трапезунде отличались большим разнообразием: от прямого ведения коммерции в самом городе в качестве резидентов до разного рода договорных поручений, созданий торговых обществ, появления институтов комиссионных агентов, распространения разных видов и типов кредита и страхования[1212]. Данные об отдельных венецианских купцах позволяют говорить о значительности средств, которые вкладывались ими в торговлю с Трапезундом. Томмазо Санудо, умерший в 1374 г., оставил в Трапезунде и Александрии товары на сумму 16 225 дукатов. Дж. Луццатто утверждает, что это даже ниже средней годовой суммы его операций[1213]. Книга копий писем купца Г. Квирини (1428 — декабрь 1461) свидетельствует о большой выгоде ведения торговли с Трапезундом и подтверждает, кстати, тот ассортимент товаров, который был нами указан выше[1214]. Даже такой средней руки купец, как Бадоэр, мало занимавшийся непосредственно торговлей с Трапезундом (из 800 контрагентов он имел здесь лишь четырех), за три с половиной года совершил в Трапезунде операций на сумму 4410 иперперов[1215]. Генуэзские купцы, жившие в Трапезунде, вели значительные торговые операции в Каффе и во всем регионе Причерноморья. Они особенно широко кооперировались с трапезундцами, более глубоко внедрялись в инфраструктуру управления империей. В процессе колонизации генуэзцы опирались не только на Лигурию, но и на ближайшие к ним области Пьемонта и Ломбардии. С другой стороны, и жители Каффы и Перы активно участвовали в коммерции с Трапезундской империей и оказывали немалое влияние на саму систему отношений Генуэзской республики с Великими Комнинами[1216].

Однако разнообразные источники свидетельствуют и об известной широте географического диапазона, и о масштабах торговли понтийских греков. Задолго до образования Трапезундской империи, в начале XI в., трапезундские купцы совершали далекие поездки, посещая группами (видимо, с караванами) Сирию[1217]. Да и купцы из Константинополя приезжали в Трапезунд, притом некоторые (как Дионисий, о болезни и исцелении которого рассказывается Лазаропулом) останавливались в монастыре Св. Евгения[1218]. Уже в начале XI в. торговая площадь города, где, видимо, встречались и купеческие караваны, была достаточно велика даже для размещения на ней на постой воинских отрядов[1219].

В XII–XIII вв. по всей Малой Азии существовала построенная в основном сельджуками и поддерживаемая затем монголами сеть караван-сараев. Они были существенным звеном в обеспечении как мусульманской, так и греческой торговли между внутренними и приморскими областями Анатолии[1220]. Не случайно, что и в самом Трапезунде фактория, постоялый двор для иноземных купцов, назывался венецианцами, да по сути, видимо, и был таковым, караван-сараем[1221]. Словом, инфраструктура торговли существовала до образования на Понте империи и поддерживалась после.

Среди купцов Трапезундской империи встречаются все имущественные и профессиональные категории — от зажиточных предпринимателей, ведущих значительную коммерцию как в городах империи, так и в других портах Черного моря, в Анатолии, Персии и т. д., до мелких розничных торговцев и лиц, занимавшихся торговлей от случая к случаю. Трапезундский гороскоп на 1336 г. дает интересную классификацию трапезундских «деловых людей». Он делит их: 1) на крупных торговцев и предпринимателей, которые с выгодой осуществляли далекие поездки (прагматевтов и эмпоров); 2) на купцов-метапратов, занимавшихся операциями с привезенными из-за моря товарами; 3) на мелких рыночных торговцев-пазариотов, классифицируемых вместе с простым людом[1222]. В том же источнике встречаем большой интерес к состоянию деловой жизни города. Автора интересуют колебания цен на трапезундском рынке, предсказывается их стабильность, повышение или понижение, застой в реализации товаров, прибытие купцов в город[1223]. Гороскоп специально отмечает благоприятствование путникам на дорогах и заботу императоров о торговых делах народа, частые поездки купцов с выгодой для них, быстроту товарооборота[1224].