История Трапезундской империи

Интенсивная торговля трапезундских купцов с Каффой, Перой, Таной, другими генуэзскими и венецианскими факториями имела важное значение для последних, особенно учитывая импорт туда вина и лесных орехов, зависевший от трапезундцев. Почти все порты черноморского бассейна были освоены ими. Присутствие трапезундских купцов в Султанин зафиксировано Клавихо в начале XV в.[1225] Трапезундцы торговали в Каффе с конца XIII в.[1226] Они постоянно бывали в Константинополе и Пере, получали от Генуи права оптовой и розничной торговли во всех восточных владениях республики на условиях ее граждан, под охраной ее официалов, а также привилегии и от Венеции[1227]. Их торговля имела самостоятельный характер, но, не обладая возможностью конкурировать с более сильным партнером, местное купечество стремилось наладить с ним торговые связи и использовать преимущества кооперирования. Такие связи устанавливаются с конца XIII в. и постепенно укрепляются. Если в 1314 г. по договору с Генуей греческим купцам было запрещено присоединяться к генуэзским караванам, то в 1341 г. трапезундские греки были единственными иностранцами (не считая венецианцев), имевшими такое право[1228]. По-видимому, и ранее греческие купцы присоединялись к генуэзским купеческим караванам. Так, например, по акту от 24 марта 1290 г. Мануил из Ватицы остался должником двух генуэзцев за провоз по суше его товаров. Мануил должен был взамен оказать какие-то услуги партнерам, но не смог этого сделать, и обязался до конца октября уплатить им 87 турецких аспров[1229]. Очевидно, речь шла о сопровождении им каравана на Восток.

Свидетельства о торговле трапезундцев (как и других жителей Южного Черноморья) еще не дают оснований судить о состоянии и направленности этой торговли. Более того, утрата греческих частных актов и использование данных о греческой торговле в латинских документах чреваты некоторым искажением (чаще всего — преуменьшением) масштабов и степени интенсивности греческой торговли. Несмотря на это, очевидно, что она представлена в источниках в течение всего изучаемого периода без видимых тенденций спада. Скорее напротив, она крепнет, и в нее вовлекается большое число лиц[1230]. Их коммерческая деятельность отмечена как в самом Трапезунде, так и в Каффе, Килии, Константинополе, Пере, Самастро, Синопе, Монкастро, Ликостомо — во всех крупных черноморских портах. Известно также об их пребывании в Тане и Севастополе. Трапезундцы торговали и за пределами Черноморского бассейна: в Венеции, Генуе, на Крите, хотя такие свидетельства единичны. Возможным указанием на связи трапезундских купцов с далеким Кипром является и упоминание о сооружении на Кипре церкви Св. Евгения, патрона Трапезунда, в Энкомии, сочиненном одним из первых лиц в империи Великих Комнинов, и в силу этого хорошо знавшим международные дела, протонотарием и протовестиарием Константином Лукитом[1231].

Зато их пребывание в Каффе было постоянным на протяжении всего изучаемого периода, тогда как греческие купцы Каффы, напротив, довольно редко торговали в портах Южного Черноморья. Кроме купцов столицы, очевидно также участие в торговле купечества других городов империи — Керасунта (оно наиболее значительно), Ватицы и Лимнии. В целом купечество Понта, особенно городов Трапезундской империи, представлено в источниках большим числом имен, чем купечество Пафлагонии, входившей до середины XIV в. в состав Византии. Греки из Трапезунда и Керасунта чаще, чем греки из Константинополя, отправлялись в крымские и иные черноморские порты. Правда, в тяжелые для Константинополя годы его осады Байазидом I представители знатных византийских семейств (Гудели и их партнеры) организовывали коммерческие путешествия в Синоп, Амис и Трапезунд, в том числе опираясь на свои «генуэзские» связи[1232]. Греческие купцы Понта нередко переселялись из родных мест в другие города Латинской Романии, с которыми их связывала деловая активность (Каффу, Перу, Кандию и др.)[1233].

Примечательно, что среди купцов Трапезундской империи почти полностью отсутствуют архонты и представители чиновничества, если не считать оффициалов-итальянцев. Это существенное отличие от Византии, где торговля в крупных масштабах в значительной мере осуществлялась магнатами[1234].

Сельская торговля, очевидно, также развивалась в империи Великих Комнинов. Она плохо отражена в современных источниках. Но в османских кадастрах почти повсеместно в деревнях Понта упоминаются лавки[1235], что отражает и предшествующие завоеванию реалии.