История Трапезундской империи

По нотариальным актам 1281 и 1289/90 гг. наличные капиталы греческих купцов не были велики. Суммы, инвестируемые греческими купцами в Трапезунде и купцами городов Южного Черноморья в Каффе, колебались от 125 до 500 кафинских аспров и от 75 до 1232 аспров комнинатов. Их средняя величина по 8 сделкам — 405,25 аспра комнината, или 20,26 генуэзских лир. Инвестиции же генуэзского купечества в торговлю Романии в 1261–1408 гг. были значительно выше, в среднем 1235 лир на 1 акт (359 лир для генуэзцев и от 79 до 124 — для жителей Ривьеры)[1236].

Таким образом, масштабы торговли греческих купцов Южного Причерноморья значительно уступали в конце XIII в. масштабам генуэзского предпринимательства. Но в XV в. инвестиции греческих купцов возрастают (даже с учетом девальвации аспра), составляя в среднем за 1404–1436 гг. 2780,5 аспра комнинатов на акт, а лишь одно греческое общество закупает зерно для генуэзской фактории в Самастро на сумму 24 032 аспра Каффы. Появляются крупные греческие торговые общества, которые вели операции в портах Южного Причерноморья и за его пределами. Одно из них в 1400 г. инвестировало в торговлю между Константинополем, Амисом, Синопом и другими черноморскими портами 3600 перперов другое, созданное трапезундским купцом Саввой Angnisas и его сыновьями, получает широкие привилегии от генуэзцев по торговле в восточных факториях Генуи в течение 10 лет третье, как уже отмечалось, специализируется на торговле зерном между Западным и Южным Причерноморьем. Суммы, упоминаемые при взаимных расчетах в этих обществах, составляли тысячи аспров. Некоторые торговые общества состояли как из греков, так и из итальянцев.

В номенклатуре товаров греческих купцов Южного Причерноморья явно преобладают местные продукты. Упоминаний о транзитных восточных товарах (специях и шелке) или о западноевропейских сукнах мало: все это в основном входило в сферу коммерческой деятельности итальянцев.

Перенимая коммерческий опыт и приемы торговли венецианцев и генуэзцев, вступая с ними в тесные связи, греческие купцы Понта оставались младшими партнерами итальянцев, уступая им в масштабах инвестиций и в организации торговли. Однако они опосредовали международную торговлю на внутренних рынках, доступ к которым для западноевропейцев был затруднен.

Современник отмечал, что «жители города кормились морской торговлей»[1237]. И действительно, мореплавание на Понте опиралось на давние традиции: многочисленные суда отмечены агиографом, описывавшим события конца 80-х гг. Х в.[1238] Трапезундская империя располагала своим как военным, так и торговым флотом. Типы кораблей довольно разнообразны, но в целом они отставали по мореходным качествам и оснастке от итальянских судов тех лет, да и по размеру уступали им[1239]. Но боевые военные суда типа галей — катерги применялись в сражениях и состояли на вооружении не только у императора, но и у мятежных архонтов[1240]. Видимо, вдоль побережья империи была налажена морская патрульная служба. Ее несли, в частности, жители Керасунта, сохранившие связанные с ней привилегии и после 1461 г.[1241] Трапезундскому военному флоту были по силам действия и против близких соседей — Синопского эмирата или иных тюркских правителей[1242], и даже далекие экспедиции против генуэзской Каффы[1243], и нападение на венецианские суда[1244]. Во многих случаях Трапезунду удавалось выдерживать военные демонстрации генуэзских и венецианских галер. Впрочем, в случае организованного натиска с использованием значительных сил победа чаще оставалась на стороне морских республик[1245].

Великие Комнины постоянно имели в своем распоряжении военные и посыльные суда[1246]. В 1363 г. послы трапезундского императора прибыли в Константинополь на царской катерге[1247]. В 1390 г. трапезундское посольство также путешествовало в Перу на собственной галеотте[1248].