История третья: На склоне Немяна Тамаля

Выринейцы, собравшиеся вокруг импровизированного ринга, послушались. В конце концов, это действительно дело мальчишек, пусть сами и разбираются. Возражал только тот «сосед», из бывшего отряда Герга Далия, но его никто не слушал.

Снова сцепившись, пацаны полетели на землю единым четырёхруким-четырёхногим организмом. Раскатились, опять бросились друг на друга, пытаясь задушить, приложить головой об землю, сделать как можно больнее…

И если бы не ожесточённое исступление на лицах, их можно было бы принять за братьев. Одинаково пыльные, светловолосые, одинаково упрямые и злые. В движениях беспризорника давно нет никакого страха, растаял бесследно в тот момент, когда мальчишка нашёл в себе силы возразить Яну.

Ян, конечно, был сильнее и тяжелее, найдёнышу-Сивке приходилось полагаться только на ловкость и скорость — и вскакивать, вскакивать с земли в тот же момент, как Ян его туда в очередной раз уронит.

А в какой-то раз заболец не вскочил — откатился к своему рюкзаку, засунул руку внутрь… и отбросил рюкзак в сторону, под ноги Якаву.

— Драпай, — с жалостью в голосе попросил мальчишка Яна. И сам первым дёрнул прочь. Ян сорвался следом, ничего не понимая, просто в азарте драки.

Следом помчались несколько солдат — для порядка.

А за их спинами громыхнул взрыв. Забольский мальчишка, завернув в ближайший переулок, сноровисто полетел на землю. Ян, почти догнавший, упал следом. Якав и два других солдата остались где-то за их спинами. Что стало с теми, кто не побежал, думать даже подорвавшему их мальчишке не хотелось…

Но приказ он выполнил. К тому же он теперь точно знал, что остатков выринейского егерьского отряда под командованием Герга Далия больше нет. И большей части того, которым, как там ему говорили… Ратей командовал, — тоже.

Рядовой Бородин, только отгремел взрыв, вскочил и припустил со всех ног, стараясь не думать о Яне и чувствуя необычную лёгкость внутри. Нет, конечно же Яна было жалко. Но зато наконец-то ушёл парализующий тело страх, отступил безвольно и больше при свете дня никогда не вернётся.

Заглянуть ему, страху, в глаза оказалось безумно сложно, но рядовой разведроты ударного батальона особого назначения армии Российской Империи Иосиф Бородин сумел. Кулаков оказался на удивление прав.

… А Ян тряс головой, ничего не понимая. Драка, рюкзак, бег, взрыв… Взрыв — внезапно понял он. И внутри стало холодно-холодно. Потому что отец не побежал за ними, побежали только Якав, прозванный Хамелью — хмелем, и ещё кто-то из солдат «соседнего» отряда.

Когда Якав, слегка контуженный, но живой, приблизился к мальчику, тот разрыдался, как девчонка, и с криком «Ненавижу тебя, Кирей! Зачем ты его только привел!» — полез с кулаками.

Но Сифка этого уже не видел. Он докладывал, что остатков седьмого егерьского отряда больше нет — того самого отряда, из-за которого просыпался ночью с воплем на губах, и судорожно, давясь воздухом, шептал самому себе, что в батальоне ждут Кондрат и Дядька, что он, Сифка, нужен им. Его не бросят.

Сифка поежился, вспоминая сумасшедший взгляд Яна, враз оставшегося без своего отряда, и попытался не думать, что было, когда он сам потерял Шакалов. Да и что думать и терзаться понапрасну, если наконец-то пришло долгожданное распоряжение выдвигаться за город. А там… там Безликий же обещал отправить его наконец-то обратно в батальон!

— Молодчина, — коротко кивнул тот, когда Сифка и впрямь предстал перед ним и доложился «как положено». — Чисто сделал.

Мальчик чуть улыбнулся и вдруг, посерьёзнев, решился и спросил:

— Когда вы меня отпустите обратно, в УБОН?

Вопрос, казалось, застал контрразведчика врасплох. Офицер думал несколько томительных секунд, потом поднялся из-за стола и потянулся. При мальчишке он мог позволить себе сбрасывать маску железного человека. Этот Сифка никому не расскажет…

Вообще у них были странные отношения, с которыми Безликий — в обычной жизни полковник Ермилов — раньше никогда не сталкивался. Мальчишка ему доверял, но доверие это оказалось почему-то очень ценным и важным. Этот Сифка его защищал даже от своих командиров, которых, это было видно и невооружённым взглядом, боготворил. И скорее язык себе проглотит, чем расскажет кому-нибудь о том, каким видел Ермилова — и до безумия уставшим, и тихо матерящимся ночью над картами, и просто… обычным человеком. Из плоти и крови.

— Что, надоел я тебе? — потянувшись, посмотрел на мальчика контрразведчик.

Сифка неуверенно повёл плечами:

— Я по своим… соскучился. Нет, вы хороший, просто…

«Хороший» Ермилов в очередной раз только и смог, что улыбнуться в ответ на такое. Да, с Сифкой ему пришлось научиться улыбаться, потому что мальчишка как ляпнет иногда — хоть стой, хоть падай.

— Понимаю. Ну, вообще говоря, своё дело ты сегодня сделал. Возвращайся с Богом, как раз скоро машина отправится в сторону Дикея. Тебе надо будет… ладно, я тебе просто по карте покажу перед отъездом. Карта у тебя ведь с собой?

Сифка улыбнулся:

— С собой, конечно…