История третья: На склоне Немяна Тамаля

Трубка взорвалась восторженным и совсем несолидным в своём восторге воплем командира Скальже Стаи. Сиф слушал его и улыбался неведомо чему.

— Ты, правда… Ты решил… Ты остаёшься? Совсем? — бессвязностью речи Кап переплюнул даже Тиля.

— Я точно совсем, — закивал Сиф. — Совсем того… Ладно, до завтра.

— А ты сейчас где?

— Я в Рате. Утром первым же автобусом в Пролынь вернусь, наверное… Ну, спокойной ночи?

— Спокойной, — с сожалением откликнулся Кап. Наверняка хотел бы ещё часа три болтать по телефону, постепенно уверяясь, что Сивый не шутит, Сивый и вправду остаётся.

Долгое время Сиф и Шанхай сидели молча. Наконец стопщик завинтил термос и убрал его в рюкзак, затушил сигарету, выкинул её в урну и прислушался:

— Так, что-то сдарии силовики не торопятся…

Сиф очнулся от блаженного счастливого забытья с идиотской улыбкой на лице, и напряжённо спросил:

— Ты вызвал, что ли?

— Ну а кто же. Взрыв — хорошо хоть, без жертв…

Сиф вскочил, сжав зубы, чтобы справиться с приступом головокружения. Удержался на ногах — уже победа. Ну а дальше должно быть полегче…

— Ты куда собрался? — поднялся следом Шанхай. — Надо их дождаться, на тебя ведь покушались!

— Нет уж, ты им сам всё расскажешь. Я не… хочу.

— Нет, подожди, — Шанхай ухватил Сифа за локоть. — Я же не знаю всей истории.

— А тебе и не надо.

— Да ну. Вопросов будет много, а я знаю только то, что сам увидел.

Сиф вздохнул и не стал ничего говорить. Надо переждать до завтрашнего утра, когда Великий князь и остальные уже улетят. Тогда можно будет ничего не бояться… А до того момента видеться с «коллегами» не стоит, что бы там Шанхай ни говорил.

— Я просто боюсь, что их заинтересует не столько взрыв, сколько моё присутствие здесь и сейчас, — признался он, видя, что Шанхай не отступится, пока не получит информации. — Я не хочу возвращаться в Горье.

— Опять сбежал?

Сифу послышалось в голосе Шанхая понимание, и подросток медленно кивнул:

— Типа того… Только на этот раз с концами. Я сделал выбор, и выбор этот не в пользу так старательно мне навязываемого прошлого! — говорить спокойно дальше не получалось. — Меня достало, что все за меня всё решают и аргументируют это исключительно тем, что было в прошлом. А я не помню этого прошлого и не понимаю этих аргументов!

Шанхай слушал молча, покусывая кончик неприкуренной сигареты. Наконец когда Сиф смолк, мужчина тихо и грустно спросил:

— А ты разве хочешь вспомнить?

Ещё полдня назад Сиф ответил бы на этот вопрос горячим «Конечно!», а сейчас опустил голову:

— Теперь не знаю. Зачем она мне, если я уже сделал выбор.

— Действительно, зачем? Если ты боишься, что вернувшаяся память поколеблет твоё решение, — согласился Шанхай.

— Да не поколеблет! — особой уверенности в собственных словах у Сифа, правда, не было.

— Тебе просто страшно вспоминать, — проницательно заметил Шанхай. — Проще жить, ничего о войне не помня.

Сиф промолчал. Однажды у него состоялся похожий разговор с Одихмантьевым, но Сиф тогда запретил себе об этом раздумывать. Не до того было… Но с Шанхаем нельзя было поспорить: Сифу действительно гораздо легче стало жить, как только он отбросил желание вспомнить войну и разобраться во всём.

Автостопщик наконец прикурил и снова спрятал зажигалку в карман брюк. Сифу на миг показалось, что из-под повязанной на пояс ветровки — так же её любил носить Филипп — тускло блеснуло что-то. Но, наверное, это был глюк, связанный именно с воспоминанием о Краюхе, прятавшем под ветровкой пистолет.

Чтобы отвлечься от мыслей о Краюхах и неминуемо всплывшем в голове следом за ними Дядьке, Сиф спросил:

— А что, думаешь, если я действительно захочу всё вспомнить — память прямо и появится на блюдечке с голубой каёмочкой?

— За голубую каёмочку не поручусь, — усмехнулся бывший артиллерист. — Но желание должно быть очень сильным. Желание принять это прошлое, а не просто узнать его.

Сиф промычал что-то неразборчивое, прислушался к звукам ночного города — сюда явно неслась какая-то машина — и сбросил руку Шанхая с локтя:

— Спасибо за совет, но мне точно пора двигать. Если будут допытываться, что же здесь было… Скажи, что это был Хамелеон, — и похромал вдоль по улице, уже на ходу обнаружив, как болит неоднократно отбитое колено.

Желание принять, значит…

В таком случае надо начать с самого начала.

С кровной семьи.

Глава 5(18). Долги

Проведя шесть лет в огромной столице Российской Империи, ты за это время обзаводишься умением находить любой дом в любой городе — дайте только адрес. Никакие города России и ближайшего зарубежья ни в какое сравнение не идут с Первопрестольной, с путаницей её улиц и местами полной неожиданностью нумерации домов, с жителями, не знающими даже собственный район, и необходимостью в кратчайшие сроки уметь перемещаться между местами, находящимися друг от друга на расстоянии в десятки километров.

Если поставить Горье рядом с Москвой, станет видно, что забольская столица — это так, небольшой городок вроде областного центра. Чего уж говорить о Рате?

Найти нужную восьмиэтажку было во сто крат легче, чем осмелиться подойти к подъезду.