История третья: На склоне Немяна Тамаля

Сиф раньше не смог бы точно сказать, где именно ноет в груди при слишком глубоком вздохе, но теперь это он определил со всей ясностью. Не ведающие жалости женские пальцы безошибочно нашли это место и теперь щупали вокруг, по самой границе между «Навкина мать, умираю!» и «Кх-х-х, осторожней!» — а сама Эля наклонилась и теперь чуть не сталкивалась с Сифом лбами.

— Так, — отстранившись, многозначительно вздохнула она.

— Доктор-доктор, что со мной будет? — чтобы как-то развеять неприятное предчувствие, процитировал, дурачась, анекдот Сиф.

Эля русский фольклор знала неплохо.

— Пациент, вы умрёте.

— Умру?!

— Рано или поздно — несомненно. Все умрут.

— Все?! Что же я наделал! — Сиф не сдержал булькающий внутри смех и расхохотался, держась за грудь. Эля смеялась вместе с ним. Даже смешок невозмутимого Одихмантьева скользнул чуть слышно по комнате.

— Ладно-ладно, Индеец, не плакай, если ты помрёшь — нынешние травмы будут не причём. В Москве рентген сделай, но мне кажется, это просто ушиб. Будь там трещина — ты сразу растерял бы всё своё желание бегать и прыгать, ещё в Горье. А сейчас… ты падал?

— В большой овраг — там, в лесу, под Ратой. И ещё из электрички прыгал.

— Оно и видно, поэтому и заболело снова. Больше в овраги не падай. И из электричек. Авось и заживёт всё к середине лета…

Сиф приободрился:

— Значит, всё в порядке?

— Ты до чёртиков везучь, — улыбнулась женщина, убирая всё обратно в сумку. — И слава Богу, что так. Возвращайся в Москву со спокойной совестью, только рентген там сделай и за рубцом следи.

— Есть, — прищёлкнул каблуками Сиф и расплылся в дурашливой улыбке.

Эля хмыкнула, но вдруг посерьёзнела:

— А с… Сергием ты всё-таки по…

— Нет, — отрезал Сиф, не слушая. — У меня своих проблем хватает. До его проблем мне дела нет.

Эля отвернулась.

— Ты жестокий, — заметила она тихо.

Сиф хотел что-то ответить, но почувствовал, что лучше промолчать.

— Элик тоже, — ещё тише вздохнула Эля. — И самым жестоким было то, как он ушёл.

Сиф окончательно растерял весь пыл.

— Но я же не умер, — неуверенно сказал он.

— Да, а Сергий не носит под сердцем ребёнка.

Эля судорожным жестом вскинула сумку на плечо и неестественно громко, с бодростью, от которой заболели зубы, сообщила:

— Я пошла. Удачи вам всем и всё такое. Привет… Дядьке.

Идеально прямая спина, гордо вскинутый вверх подбородок, ровный шаг — самообладанию любой разведчик позавидует.

Сиф потеряно замер посреди комнаты и только смотрел на закрывшуюся за Элей дверь.

А потом сообразил, что детей у Эли нет.

— Иосиф, — позвал Одихмантьев, — ваш телефон вибрирует.

Сиф и сам уже услышал жужжание оставленного на столе телефона. Звонил Кап, и пришлось взять трубку, хотя Сифу сейчас было совсем не до братьев-Скалешей.

— Алло, Кап? — подросток всё ещё пребывал в непонятном полусне, собирая разбегающиеся мысли. Удар Эллиных слов словно только сейчас набрал силу. С каждой секундой Сиф всё больше осознавал настоящий смысл…

— Сива, свободен? — Кап возмутительно весел. Переключиться на его проблемы сложно. Но, наверное, полезно — отвлечёт.

— Ну… да.

— Мы так и подумали. Мы тебя по телеку смотрели.

— Меня?! — привычный страх встряхнул Сифа и заставил загнать мысли об Эле и всём кровном семействе вглубь, туда, где хранились решение никому в школе не говорить о звании, последний напутственный взгляд Кондрата — тогда, после войны — и разговор с Александром Станкевичем в конце марта. То, о чём Сиф старался никогда не думать.

— Ну, не знай я, что ты точно где-то подле своего полковника есть — не догадался бы, — хохотнул Кап. — Спрятался за чужими спинами, даже не посмотреть на тебя во всей красе парадного мундира, которым ты так дорожишь.

Сиф не обратил внимания на беззлобную, в общем-то, поддёвку. Главное, что его не видно.

— Ну а потом мы глядим, когда вы все в парк переместились — полковник твой на месте, князь на месте, те двое похожих, словно их одна навикна мать родила…

— Они и есть близнецы, — хмыкнул Сиф.

— Короче, нет тебя да ещё одного. Совсем нет. Ну, мы подождали полчаса — и позвонили. Может, ты просто сбежал с торжества и ничего не делаешь.

Сиф последнее время очень болезненно воспринимал слово «сбежал», но не стал поправлять — какое дело Капу с Тилем, как всё там произошло на самом деле. Зато, между делом отметил он, Кап убеждённо говорит «мы». А значит, Тилю больше не страдать от одиночества — разве что, наоборот, от излишней опеки.

— Вы примерно угадали. Как вы там?

— Да вполне, — в голосе Капа звучала широчайшая улыбка. Рядом слышался ещё один, неразборчивый голос — Сиф узнал Тиля и сам улыбнулся. А Кап обстоятельно рассказывал: — Лавеин доволен прогрессом, говорит, теперь в физическом плане это просто вопрос времени. Ну а психологически… мы справимся.

Кап, как положено командиру, не испытывал ни тени сомнения. Даже если бы ему пришлось объяснять Сифу, что Земля стоит на трёх черепахах и парочке китов. Командиру сомнения испытывать по статусу не положено.

— Здорово, — односложно обрадовался Сиф. Ну а что тут ещё можно было сказать?