История церкви, рассказанная просто и понятно

В своей автобиографии Несторий настаивал на том, что противился термину «Богородица» не потому, будто отвергал божественную природу Христа, но ради акцента на том, что Иисус родился как истинно человеческая сущность, обладавшая телом и душой. Его беспокойства имели под собой основание. И тем не менее, пусть даже и несправедливо, Церковь приписала Несторию неспособность увидеть божественную и человеческую природу как истинно единые.

Некоторые из недавних трактовок Христа расцениваются как несторианские. Они говорят: если Несторий верил в то, что только сила воли человека по имени Иисус держала его в нравственном и добровольном союзе с божественным Словом, тогда разница между христианами и самим Христом – только в степени. Иисус внимал Богу сильнее и был более покорен Ему, нежели мы. А Иисус не был божественным – а был лишь возвышенным образом того, как близко может человек подойти к Богу. Иисус – это человеческий пример для подражания, но не божественный Спаситель.

Печально, но некоторые евангелики колеблются и допускают ту же самую ошибку в доктрине. Они ищут Иисуса как ролевую модель для самопомощи и не обращают внимания на судьбоносное преображение, которое дает Иммануил – Бог, пребывающий с нами.

Пределы истины

Вскоре после Эфесского Собора (431) появилась третья ересь. Евтихий, духовный предводитель монастыря, расположенного неподалеку от Константинополя, выступил защитником идеи одной природы во Христе (монофизитство). Евтихий сочетал две природы так тесно, что казалось, будто человеческая полностью поглощена божественной. Подобно тому как «капля меда, упав в море, растворяется в нем», так и во Христе человеческая природа утрачена в божественной. Так Евтихий отвергал главную предпосылку тайны Христа и его миссию как Спасителя и Искупителя – и вся христианская доктрина искупления оказалась в опасности.

Флавиан, патриарх Константинопольский, призвал Евтихия на суд Синода и, когда Евтихий отказался покаяться, осудил его как еретика. Впрочем, Евтихий нашел поддержку у Диоскора, патриарха Александрийского, последователя идей Кирилла. По просьбе Диоскора император Феодосий II снова созвал имперский Собор в Эфесе (449), и тот, пусть и не признанный Церковью, прошел под предводительством Диоскора и восстановил Евтихия в правах. Папа Лев I (440–461) назвал его «Разбойничьим Собором» – и, поддержав патриарха Константинопольского, обратился к императору с просьбой о новом Соборе. Просьбу удовлетворил уже преемник Феодосия, император Маркиан (450–457), и в 451 году был созван Четвертый Вселенский Собор в Халкидоне.

В этом городе, недалеко от Константинополя, примерно четыре сотни епископов осудили Диоскора за «Разбойничий Собор». А потом собрание отцов, пусть и неохотно, дополнило формулировку Никейского Собора:

Все мы единогласно учим, что Господь наш Иисус Христос есть один и тот же Сын, один и тот же совершенный по Божеству и совершенный по человечеству, истинный Бог и истинный Человек… познаваемый в двух природах неслиянно, неизменно, нераздельно, неразлучно; различие Его природ никогда не исчезает от их соединения, но свойства каждой из двух природ соединяются в одном лице…

Так Церковь, выступив против Ария, утвердила, что Иисус был истинным Богом, а выступив против Аполлинария – то, что Иисус был истинным человеком. Вопреки Евтихию Церковь исповедала, что две природы Иисуса Христа, божественная и человеческая, не изменялись ни во что иное, а вопреки Несторию – то, что Иисус был единой и нераздельной личностью.

С того времени и в дальнейшем большинство христиан в католичестве, протестантизме и православии расценивало решения Халкидонского Собора как основу доктрины о спасении и об уникальном Богочеловеке, Иисусе Христе.

Впрочем, многие христиане на Ближнем Востоке отвергли решения Собора. Они сочли, что вместо двух природ, божественной и человеческой, соединившихся и создавших единую личность Иисуса Христа, он обладал только одной природой, в которой божественная и человеческая жизнь были неразличимы. Это учение о монофизитстве («одна природа») внесло немалый вклад в разрыв монофизитских церквей с восточным православием. И когда в отдаленных областях Восточной Римской империи ослабла византийская мощь, монофизитская доктрина породила Коптскую Церковь – ныне самое крупное объединение христиан в Египте, – родственную ей Эфиопскую Церковь, а также так называемую Сиро-Яковитскую Церковь, большинство последователей которой в наши дни живут в Южной Индии.