Читаем История усталости от Средневековья до наших дней полностью

Во второй половине XVIII века у энциклопедистов и видных ученых появляется еще одна совершенно особая тема, которую невозможно не упомянуть: это физический износ, в буквальном смысле подсчитанная продолжительность жизни, подробно описанная связь между продолжительностью жизни и профессиональными заболеваниями. Вот какой вывод делает Дидро: «Существует множество изнуряющих профессий, которые очень быстро вытягивают все силы и сокращают жизнь»739. К такому же заключению на конкретных примерах приходит Королевское медицинское общество, в 1778 году исследовавшее Марсель и его окрестности. В работе описаны провансальские крестьяне, «изнуренные тяжелой и неумеренной работой… которые к сорока пяти годам превращаются в стариков и умирают раньше срока»740; Бюффон же сравнивает жизнь в Париже и в сельской местности: «в деревнях люди больше устают, хуже питаются и умирают гораздо раньше, чем жители городов»741. В 1749 году естествоиспытатель провел первые исследования условий труда и профессиональной среды и установил их взаимосвязь с продолжительностью жизни, данные занес в таблицы. Проведенные проверки подтвердили его выводы: в Париже по сравнению с сельской местностью вдвое больше людей старше восьмидесяти лет и вчетверо – старше девяноста742. То же самое можно обнаружить в некоторых исследованиях шахт, проведенных в конце века, что отличает их от индифферентного отношения к положению трудящихся Габриеля Жара, которое сквозит в докладах, сделанных им в 1774 году743. Тяготы, переносимые под землей, обусловлены не только вдыхаемыми веществами, возможными авариями, миазмами, газами, водой, но и неудобными перемещениями, вынужденными позами и движениями, что влечет за собой истощение жизненных сил: «Во многих галереях передвигаться возможно лишь на четвереньках. Приходится постоянно сгибаться и даже сидеть на корточках. <…> Эта вынужденная поза очень вредит организму и сокращает жизнь рабочих, поэтому следовало бы делать галереи немного повыше»744.

Подобные мнения исходят и от участников событий, что наиболее показательно. Венсан-Мари Воблан в конце века упоминает крестьян из Гран-Сен-Бернара, утверждавших, что «не живут долго», потому что им приходится «часто подниматься на гору и спускаться с нее, что очень утомительно»745. Вдали от сельского мира, в кузницах, на фоне нового прогрессивного метода – пудлингования, «ручного перемешивания расплавленного металла для удаления углерода», изобретенного в 1780 году в Великобритании, – обнаруживается такая затрата «мускульной силы» рабочими, что, когда им переваливает за сорок лет, они не могут продолжать работать»746; стригальщики сукна, вынужденные заниматься «самой тяжелой работой»747, орудуя тяжеленными ножницами, по словам Дюамеля дю Монсо, полагают, что «не смогут работать после того, как им исполнится пятьдесят лет, – так много сил, ловкости рук и остроты зрения требует эта работа»748.

На протяжении XVIII века продолжительность жизни, так же как и влияние отдельных профессий на возможность преждевременной смерти, занимала умы ученых.

Разделение труда

В конце XVIII века появилось понятие разделения труда. Первым его теоретиком стал в 1776 году Адам Смит. Канонический пример этого, изучаемый в школе, – изготовление булавок, разделенное на восемнадцать различных операций. Один рабочий, «каким бы умелым он ни был», может сделать только одну булавку в день, тогда как разделение ее изготовления «на большое количество задач, для исполнения большинства из которых требуется владение отдельной профессией» специализирует работников, упрощает их жесты, координирует их деятельность и позволяет увеличить результат: «Я видел такую мануфактуру», где десяти рабочим удавалось изготовить «сорок восемь тысяч булавок за смену»749. Этот результат невозможно сравнить с тем, что делает рабочий в одиночку. Адам Смит даже вскользь упоминает усталость, отсылая к детской сообразительности:

Один из этих мальчишек, которому хотелось поиграть с приятелями, заметил, что, если привязать один конец веревки к клапану, запускавшему взаимодействие [между топкой и паровой машиной], а другой конец – к другой части машины, клапан будет открываться и закрываться самостоятельно, и мальчик сможет играть в свое удовольствие. Таким образом, одним из важнейших открытий, которое позволило усовершенствовать машины такого типа, мы обязаны ребенку, желавшему отделаться от работы750.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1941: фатальная ошибка Генштаба
1941: фатальная ошибка Генштаба

Всё ли мы знаем о трагических событиях июня 1941 года? В книге Геннадия Спаськова представлен нетривиальный взгляд на начало Великой Отечественной войны и даны ответы на вопросы:– если Сталин не верил в нападение Гитлера, почему приграничные дивизии Красной армии заняли боевые позиции 18 июня 1941?– кто и зачем 21 июня отвел их от границы на участках главных ударов вермахта?– какую ошибку Генштаба следует считать фатальной, приведшей к поражениям Красной армии в первые месяцы войны?– что случилось со Сталиным вечером 20 июня?– почему рутинный процесс приведения РККА в боеготовность мог ввергнуть СССР в гибельную войну на два фронта?– почему Черчилля затащили в антигитлеровскую коалицию против его воли и кто был истинным врагом Британской империи – Гитлер или Рузвельт?– почему победа над Германией в союзе с СССР и США несла Великобритании гибель как империи и зачем Черчилль готовил бомбардировку СССР 22 июня 1941 года?

Геннадий Николаевич Спаськов

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / Документальное
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное