История варварских государств

Такое подчеркнутое следование лангобардским традициям было вызвано в первую очередь трезвым учетом со стороны Ротари политической ситуации. Однако оно отвечало и реалиям политической системы Лангобардского королевства. Лангобарды так и не завершили завоевание Апеннинского полуострова, его значительная часть оставалась под властью императора. Это создавало постоянную военно-политическую нестабильность. Обе силы — лангобарды и Империя — стремились вытеснить друг друга из Италии, но сделать это были не в состоянии. Такая нестабильность заставляла лангобардских королей в большей степени учитывать интересы и знати, и рядовых воинов. Сам процесс завоевания проходил в виде действий отдельных корпусов, возглавляемых герцогами. Все эти корпуса и их главы, разумеется, признавали верховную власть и общее командование короля, но вполне могли действовать и самостоятельно. В ходе завоевания, как уже говорилось, создавалась новая территориальная структура Италии, основанная на герцогствах. Здесь оседали воины, образовывавшие так называемые fara[457]. Воины, осевшие на определенной территории, чувствовали себя больше связанными с герцогами, чем с королем. Fara становились территориальными подразделениями герцогств. Это определяло значительную роль как герцогов и других властей, которые в целом определяются в эдикте Ротари как судьи (iudices), так и рядовых воинов. К середине VII в. в Лангобардском королевстве в отличие от других варварских королевств еще не произошло сведение роли рядовых воинов и, соответственно, народного собрания к военным смотрам или чистой формальности. Поэтому Ротари и обратился к авторитету gairethinx для ратификации своего эдикта.

Целью Ротари было, как уже говорилось, сплочение народа вокруг персоны короля. Поэтому неудивительно, что красной нитью через весь обширный эдикт проходит мысль о верховенстве короля в лангобардском государстве. Король стоит над всей массой его подданных. Ему принадлежит высшая власть во всех сферах жизни. Он сам в случае необходимости решает, предать ли человека смертной казни или наложить на него штраф. Король не отвечает ни перед кем, кроме Бога, поскольку сердце короля находится в Его руках. Вокруг него группируются гастальды и скульдахии, преданные исключительно королю, и в социально-политической иерархии государства они стоят на одном уровне с герцогами. Покушение не только на самого короля, но и на всех лиц из его окружения, даже на королевских рабов, является государственным преступлением и карается смертью. Человек же, совершивший убийство по королевскому приказу, не несет за это никакой ответственности. Мятеж против короля или бегство из-под его власти караются смертной казнью. Эдикт всячески охраняет материальные интересы короля. В пользу короля уплачивается половина налагаемых на преступников штрафов. В случае нанесения ущерба королю штраф взимается в двойном размере. К королю переходит выморочное имущество. За особо значительное преступление, совершенное рабом, огромный штраф в 900 солидов выплачивает его господин, а за такое же преступление королевского раба самого карают смертью, но король, т. е. его господин, никакой материальной ответственности не несет.

Одновременно с подчеркиванием фактического всевластия короля эдикт пытается ограничить власть герцогов. Герцог выступает в первую очередь как военный предводитель, которому обязаны беспрекословно подчиняться его воины. Из этого вытекает его юридическая власть (iustitia) и покровительство воину. Однако эти сферы его деятельности ограничены возможным вмешательством королевского гастальда, который должен, со своей стороны, защитить воина от герцогского произвола, и действиями местного судьи. Да и в военной сфере наряду с герцогом появляется командующий, поставленный королем.

В соответствии с изменившимися после оседания в Италии условиями эдикт стремился заменить кровную месть выплатой вергельда, а «божий суд» — королевской юстицией, основанной на определенном законе[458]. Специально подчеркивалось, что эти законы должны заменить старую частную месть (faida). Правда, полностью новый юридический порядок установить королю не удалось. Даже в самом эдикте иногда предусматривается судебный поединок. Да и в более позднее время известны случаи и кровной мести, и судебных поединков.