История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Региональные торговые площадки играли роль посредников в процессе дальнейшего распределения товаров с крупных рынков. Точно так же все крупные поселения на побережье и реках были ориентированы не только непосредственно на морскую торговлю, но и служили связующим звеном — пунктом стыковки, как их называют историки-экономисты, — с сухопутными торговыми путями внутри страны. Те, в свою очередь, соединялись с существовавшими, вероятно, уже не первое тысячелетие сетями местного обмена. Таким образом, товары, прибывшие по морю, например, в Рибе, могли попасть в удаленные сельские поселения и усадьбы.

Крупные рынки, такие как Бирка и Рибе, очевидно, служили площадкой продажи товаров, ввезенных из дальних стран. Однако в обществе ранней эпохи викингов существовала развитая многоуровневая система обмена. Уделяя повышенное внимание контролируемому импорту иностранных товаров, как экзотических, так и повседневных, ученые рискуют упустить из виду ценность внутреннего производства, продукцию которого тоже можно было распределять и присваивать. Также, по-видимому, существовала концепция товара как денег — разные виды продукции и сырья (ткани, гребни или даже продукты питания) обменивали по заранее согласованному курсу, используя их буквально как деньги, а не как бартер. В VIII веке с расцветом эмпориев эти товары производили в сельской местности и поставляли на рынки, позднее, собственно в эпоху викингов, их производство переместилось непосредственно в рыночные города.

Археология крупных рынков выявляет один бросающийся в глаза их признак — регулярную планировку: они состояли из участков правильной формы, часто примыкающих к главным улицам и обнесенных заборами, четко обозначающими границы собственности и зоны контроля. Очевидно, в этих местах существовала организация, хотя кто за ней стоял — центральная власть или коллективные усилия местных жителей, — уже другой вопрос. Нетрудно представить, что деление на участки могло распространяться в другие сферы жизни и обретать форму исключительных прав на торговлю или даже протекционизма.

Подобный уровень организации неизменно поднимает вопрос о том, какую роль в создании первых рыночных центров играла знать. Несомненно, покровители из числа мелких князей и других региональных правителей обеспечивали определенный экономический импульс, но в таких местах, как Рибе, главной движущей силой служили общие закономерности процесса торговли. Появление паруса на скандинавских судах, по-видимому, совпало с расцветом этих торговых центров и, возможно, также внесло свой вклад в общую картину экономического развития.

Многие рыночные центры одновременно служили местом народных собраний, и это привлекало к ним еще больше людей — так было, например, в Бирке. Трудно сказать наверняка, но в некоторых названиях регулярных региональных рынков прослеживается культовый подтекст — так, в Уппсале проходил Дистинг, «собрание дисов». Возможно, сверхъестественные существа, связанные с такими собраниями, одновременно служили чем-то вроде святых — покровителей торговли.

Связь с общественными собраниями подчеркивает важность демократических основ городского устройства. Очевидно, главной движущей силой региональной и международной торговли была не воля политической элиты, а инициатива торговцев и ремесленников. В свою очередь, это подразумевало наличие развитых представлений о соотношении спроса и предложения, с учетом таких переменных, как мода и вкусы. Короли здесь выступали скорее как предприниматели, вкладывающие средства в перспективное предприятие и занимающие по сравнению с остальными более выгодные позиции, позволяющие воспользоваться благоприятной возможностью. В структуру власти скандинавских политических единиц накануне эпохи викингов была вплетена система взаимоотношений, регулирующая производство, распределение и потребление товаров не только среди знати, но и во всех слоях общества.

Возникает еще один вопрос касательно тех, кто жил в Рибе, Бирке и остальных городах. Обмен на местном уровне происходил совсем не так, как крупномасштабная международная сделка с иностранным судном, и для каждой формы транзакции требовалась своя инфраструктура. Это отразилось на поселениях, вырастающих вокруг развивающихся торговых городов, и на их жителях, которые, в широком смысле, были глубоко интегрированы в торговую деятельность, составлявшую основу жизни этого места. По сути, в эмпориях возникли зачатки нового профессионального класса — ремесленники, специализирующиеся на производстве определенной продукции, и владельцы лавок, в которых ее продавали.