История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Важной составляющей структуры власти было владение землей, а принцип отсутствующего землевладельца, вероятно, служил одной из главных опор знати позднего железного века. Важную роль при этом играло право наследования, включая порядок передачи земли внутри семьи. На первых порах земля всегда передавалась по мужской линии, хотя женщины тоже могли наследовать при отсутствии родственников мужского пола. Если супруги были бездетны, собственность обычно возвращалась той семье, из которой она пришла. Таким образом, бездетный вдовец не мог унаследовать землю своей покойной жены, даже если они вместе обрабатывали ее в браке, — вместо этого земля снова отходила ее родным. Центральным понятием в средневековых законах Норвегии и Швеции был óðal , или аллод. Ученые много спорили о том, можно ли связать его происхождение с эпохой викингов. Если земельный участок принадлежал членам одной семьи в течение длительного периода времени (по обычаю, шесть поколений), наследники имели на него неотъемлемое право, и продажа его другим лицам была запрещена. Одним из интересных последствий этого уложения была защита прав наследования для дочерей, которые могли сохранить землю вопреки притязаниям родственников-мужчин, не входивших в ближний семейный круг.

Одна из важнейших функций поздних рунических камней в XI веке заключалась в том, чтобы зафиксировать эти права наследования, четко обозначить последовательность перехода собственности и, как можно предположить, подчеркнуть законность претензий, которые когда-то оспаривались (и, возможно, оспариваются до сих пор).

Один камень из Хиллерсьё в Уппланде вполне справедливо знаменит не только беспрецедентными подробностями описанных семейных отношений, но и их развязкой:

Прочтите! Гермунд взял в жены деву Герлог. После у них родился сын, до того, как он [Гермунд] утонул, а потом сын умер. После этого она взяла в мужья Гудрика. Он… этот [здесь текст поврежден, но, вероятно, в нем говорится о приобретении Хиллерсьё]. Потом у них родились дети, но выжила только одна девочка, ее звали Инга. Рагнфаст из Сноттста взял ее в жены.

После этого он умер, а затем и сын. А мать [Инга] унаследовала от своего сына. Потом она взяла в мужья Эйрика. Потом она умерла. Потом Герлог унаследовала от Инги, своей дочери. Торбьёрн-скальд вырезал руны.

Итак, мы видим, что Герлог, дважды овдовевшая, увидевшая, как все ее дети и внуки умерли раньше ее, в конце концов унаследовала землю трех семей. Поразительная жизнь — квинтэссенция жизни всех ее современников эпохи викингов: детская смертность, многочисленные браки, ранние смерти, отсутствие уверенности в завтрашнем дне, и вокруг всего этого — закон в его чеканном постоянстве.

Три других примера дают прекрасное представление о многообразии сюжетов надписей (счет которых идет на тысячи), о тесной связи людей с землей и важной роли характера владения, а также о проступающих за всем этим человеческих взаимоотношениях.

Остен воздвиг этот камень в память о Торгерд, своей сестре, Халлбьёрн, в память о своей матери.

Бергахолъм, Содерманланд

Сибба воздвиг камень в память о Родиауд, своей жене, дочери Родгейра из Анги. Она умерла молодой, оставив малых детей.

Ардре, Готланд

Сибба велел поставить этот камень в память о дочери своей и Родиауд.

Ардре, Готланд

На первом камне из Бергахольма Халлбьёрн несовершеннолетний, поэтому главным заказчиком камня выступает его дядя. Он держит земли Торгерд в доверительном управлении и фиксирует свои притязания на наследство на случай, если с мальчиком что-нибудь случится. Два «камня Сиббы» с Готланда, поставленные одним и тем же человеком в память о своей жене и дочери, обозначают право малолетних детей на наследство, а также подчеркивают, что они унаследуют от своего деда по материнской линии: это слова человека, защищающего будущее своего рода.

На землю не только предъявляли права — ей, конечно, давали названия. Многие топонимы отсылают к заметным топографическим объектам (ручей или родник, лес, брод или луг) или связаны с личным именем. Иногда по такому же принципу называют целые поселения. Датировать названия такого (и любого другого) рода непросто, и более столетия этим занималась отдельная область науки, но теперь мы в общих чертах представляем себе, что могло быть написано на сводной карте местности в железном веке.