История викингов. Дети Ясеня и Вяза

Второе такое святилище на территории Швеции было раскопано в Гётави («ве Богов») в Нерке и обладает еще более примечательными особенностями. Судя по наименованию, у него была более широкая духовная клиентура, чем у мест, названных в честь только одного божества, — возможно, это было нечто вроде римского Пантеона, «храм» всех асов? Посреди открытой и довольно сырой равнины были уложены в девять параллельных рядов массивные каменные плиты, укрытые сверху слоем глины. Получившаяся прямоугольная конструкция, по-видимому, имела небольшое чашеобразное углубление в центре и была обнесена изгородью. Химический анализ показывает, что внутри ограждения было пролито много крови, особенно около того края, где стояли большие столбы. Связь с жертвоприношением животных (и, возможно, людей) кажется вполне очевидной. По периметру глиняной платформы неоднократно разводили костры. Очевидно, все, что происходило внутри огороженного пространства, скрывала стена дыма, и в то же время происходящий ритуал был виден с большого расстояния. Стремление отделить «посвященных» (неважно, как их тогда называли) от всех остальных проявляется и в выборе места для глиняной платформы. Это было что-то вроде острова посреди болота — ее окружала, конечно, не настоящая трясина, но все же достаточно ненадежная и труднопроходимая топкая местность.

Святилище в Гётави, в отличие от Лилла-Уллеви, появилось на удивление поздно, и есть данные о том, что его продолжали использовать даже в XI веке, когда, например, Дания уже более века была христианской страной. Это совпадает со многими литературными источниками (в том числе работой Адама Бременского), где говорится, что Швеция сопротивлялась христианскому влиянию гораздо дольше, чем вся остальная Скандинавия.

Девять каменных оснований в Гётави привлекают внимание еще к одному важному и часто встречающемуся аспекту мировоззрения викингов — священному числу. Число девять (и его квадратный корень три) неоднократно встречается в скандинавских мифах и преданиях. У морского божества Эгира и его жены Ран девять дочерей, духов волн. У Хеймдалля девять матерей. У великана Бауги девять трэллов. У прекрасной Менглёд девять служанок, а ее мать Гроа защищает ее девятью амулетами. У Одина восемнадцать заклинаний — дважды девять. У Тривальди, еще одного великана, убитого Тором, девять голов. Фрейр ждет свою возлюбленную, а позднее жену Герд девять ночей. Столько же времени Один висел на дереве, принеся самого себя в жертву, исходил потом между кострами в «Речах Гримнира» и ехал в Хель на Слейпнире. В Вальхолле каждую девятую ночь из большого золотого кольца Драупнир, источника богатства Одина, капают восемь новых колец (всего их становится девять). У княжны Лэгьярн из Муспельхейма есть сундук, который нужно закрыть на девять замков, один за другим. Список можно продолжать, и ту же картину мы наблюдаем в человеческом мире Мидгарда: по сведениям Адама Бременского, великие жертвоприношения в Уппсале длятся девять дней и проводятся каждые девять лет, при этом убивают по девять существ каждого вида. (Между прочим, оценивая правдивость текста Адама, можно поинтересоваться, каким образом ему удалось придумать эти подробности, так хорошо укладывающиеся в широкую картину, о которой он ничего не мог знать.)

И конечно, есть еще девять миров и девять кругов Хель, которые находятся в девяти лигах под землей. А в конце всего, когда наступит Рагнарёк, смертельно раненный Тор сделает девять больших шагов навстречу смерти.

Внутри всех этих зданий и огороженных пространств, очевидно, совершали разнообразные ритуальные действия, но главное место среди них занимало blót — слово часто переводят как «подношение», но в действительности это было нечто большее. По своей природе blót ближе к подарку. Обычно оно заключалось в ритуальном убийстве животных (иногда людей), чью кровь проливали на камни или собирали в сосуды, после чего окунали в них небольшие ветки и окропляли зрителей и здание.

Размах обрядов зависел от статуса участников и исполнителей. В северном исландском храме-зале Хофстадир в течение многих лет во время регулярных сезонных ритуалов обезглавливали волов, а их черепа прибивали на стены здания как неизменное зримое свидетельство договора о взаимоуважении между хозяевами зала и обитающими вокруг силами. Остеологический анализ костных травм показал, что животных убивали, нанося удар мечом или топором сбоку по шее, в то время как еще один человек обездвиживал животное. Этот метод давал большую дугу артериальной крови — наглядная жестокая демонстрация верности слову, впечатляющее зрелище. Еще одной общей чертой скандинавских ритуалов, по-видимому, было убийство птиц — высказывались предположения, что их смерть помогала открывать путь между мирами, особенно для умерших.