История Византии

Болгарскому царству также был нанесен ущерб этим самым недавним из череды варварских нашествий; в 1246 г. умер двенадцатилетний сын Ивана Асеня Коломан и взошел на престол его сводный брат Михаил, который был даже младше Коломана, что еще больше возмутило политические воды в Болгарии и Ватац предвкушал добыть в них богатый улов. Осенью того же года он занял значительную часть Западной Македонии.

Иоанн Ватац находился в своем лагере, когда к нему прибыла группа фессалоникийцев с конкретным предложением: если император гарантирует городу сохранение старых прав и привилегий, то Фессалоники сдадутся без боя. Ватац немедленно согласился. В декабре он без всяких помех вошел в Фессалоники, изгнал старого Феодора и поставил в город в качестве наместника своего дальнего родственника Андроника Палеолога.

Ватацу предстояло одолеть еще одного врага, прежде чем он смог бы сконцентрироваться на Константинополе. Примерно за девять лет до описываемых событий Эпир отделился от Фессалоник и оказался под руководством Михаила II, незаконнорожденного сына основателя эпирского деспотата Михаила I. Иоанн Ватац не стал нападать на Эпир: вместо этого в 1249 г. он подписал договор о дружбе с Михаилом II, скрепив его помолвкой между своей внучкой Марией и сыном Михаила Никифором. Феодор, все еще настроенный непримиримо, убедил своего племянника вновь пойти с оружием на Никейскую империю. Иоанн Ватац вел себя осторожно – как правило, уклонялся от решительных сражений, взяв противника на измор. В итоге в начале 1253 г. он вынудил деспота сдаться. Михаил уступил значительную часть своей территории, а его сын Никифор был увезен ко двору Ватаца – в качестве залога должного поведения Михаила в дальнейшем. Что касается старого, слепого, надоедливого Феодора, то его отправили в темницу, которую он заслуживал с полным основанием.

Латинская империя дышала на ладан. В 1236 г. молодой император Балдуин, которому в ту пору исполнилось девятнадцать лет, предпринял отчаянную попытку набрать в Италии людей и добыть деньги; лишь в начале 1240 г. он вернулся на берега Босфора. Хронический финансовый дефицит привел к ситуации, которая совершенно деморализовала как греков, так и латинян: Балдуин взял взаймы денег у Венеции, отдав в залог самое высокочтимое достояние Константинополя – Терновый Венец, который был на Христе во время распятия. Когда император не смог выкупить его, ситуацией воспользовался король Франции Людовик Святой, который специально построил церковь Сен-Шапель для хранения этой реликвии.

Для Балдуина даже униженное пребывание при европейских дворах, вероятно, было намного более предпочтительным, нежели бедственная жизнь в Константинополе. В 1244 г. Балдуин опять отправился в путешествие – побывал у Фридриха II, графа Раймунда в Тулузе, Иннокентия IV в Лионе, Людовика Святого в Париже и даже в Лондоне, где король Генрих III с явной неохотой пожертвовал ему небольшую сумму денег. Но когда Балдуин вернулся в Константинополь в октябре 1248 г., то оказался в таких стесненных обстоятельствах, что ему пришлось распродать со скидкой свинцовые полосы, которыми была покрыта крыша императорского дворца. Он бы ни за что не продержался на троне следующие тринадцать лет, если бы его никейский враг продолжал сужать кольцо вокруг Константинополя, но 3 ноября 1254 г. Иоанн Ватац скончался в Нимфее. Эпилепсия, на протяжении последних десяти лет принимавшая все более серьезную форму, основательно подорвала душевное равновесие Ватаца: всем при дворе было очевидно, что его хватка слабеет.

Тем не менее Иоанн проявил себя выдающимся правителем. От предшественников он унаследовал совсем маленькое государство; когда тридцать два года спустя он оставил империю своему сыну Феодору II, ее владения занимали более половины Балканского полуострова и значительную часть Эгейского побережья. Соперники империи оказались выведены из строя или уничтожены, и она уже стояла на ногах достаточно твердо, чтобы добиться тех целей, ради которых была основана. У себя дома Иоанн постоянно напоминал подданным, что положение государства критическое и что следует самоотверженно трудиться и довольствоваться самым необходимым – до тех пор пока они не отберут назад Константинополь. Импорт в государстве был запрещен, девизом стала «самообеспеченность». Сам Иоанн явил собой пример подобного рода: управляя птицефермой, использовал доход от продажи яиц для покупки жене Ирине «яичной короны» – украшенной драгоценными камнями диадемы, которую император ей публично преподнес, показывая, чего можно добиться эффективным ведением сельского хозяйства. Несмотря на общегосударственный режим экономии, в империи строились больницы и сиротские приюты, поощрялось развитие искусств и литературы, основывались фонды для обеспечения культурного возрождения – которое в полную силу проявилось во время правления сына Иоанна, Феодора, когда Никея стала центром византийской культуры. Естественно, что подданные испытывали к Иоанну и Ирине неподдельную любовь.