История Византии. Том I

Та же тенденция к стабилизации общественных отношений лежала в основе религиозного курса Анастасия[372]. Объединительные мероприятия Зинона не удались, и потому первоначально политика Анастасия сводилась к принципу невмешательства в религиозные дела. Однако этого принципа невозможно было придерживаться в то время, когда все политические и социальные движения принимали форму борьбы за ту или другую религиозную доктрину. Политика невмешательства резко осуждалась константинопольским клиром и трактовалась как уступка монофиситам. Церковные авторы называли Анастасия еретиком.

Тайная Вечеря. Мозаика верхнего яруса южной стены корабля в базилике Сант-Аполлинаре Нуово в Равенне (493–526 гг.)

Поскольку религиозные симпатии отражали социальные и сепаратистские тенденции, в каждой провинции по-разному относились к халкидонским канонам. В Константинополе широкие круги ремесленников и торговцев были втянуты в торговые отношения с Сирией и Египтом; немало моряков получало работу от навикуляриев. Естественно, в этой среде заметна была тяга к монофиситам. К тому же в руководстве цирковой партии прасинов имелись знатные лица, заинтересованные в снижении политической роли константинопольского чиновничества. Однако более сильными в Константинополе были приверженцы партии венетов, в которой преобладала высшая земельная аристократия. Партия венетов умела привлекать на свою сторону бедноту, люмпен-пролетарские элементы, которые подкармливались за счет ограбления провинций, в первую очередь Египта и Сирии. Именно эти элементы поддерживали халкидонское вероисповедание. Анастасий окружал себя незнатными людьми (он продавал им должности) и евнухами. Это вызывало особое недовольство верхушки столичного общества. Когда в 511 г. Анастасий решил более энергично защищать монофиситство и отстранить патриарха Македония II (496–511 гг.), большая часть населения Константинополя выступила против императора столь воинственно, что он должен был отказаться от своего намерения.

В 512 г. Анастасий и патрон прасинов Платон объявили о введении монофиситской формы так называемого «трисвятого» славословия. Несмотря на полную поддержку императора, руководству прасинов не удалось привлечь на свою сторону массы — прасины и венеты объединились против Анастасия и потребовали избрания нового императора. Были сожжены дома знатных сторонников Анастасия. Движение народных масс стало принимать социальный характер, аристократический квартал столицы был уничтожен огнем. В 513 г. константинопольцы снова выступили против монофиситской формы славословия. Столица стояла за строгую церковную централизацию, соответствовавшую принципам халкидонского вероисповедания. В Сирии Анастасий открыто проводил линию монофиситов. Основная часть местного населения придерживалась здесь монофиситства (хотя много оставалось еще и язычников разных культов); его непримиримыми воинственными проповедниками были фанатичные монахи-сирийцы. Их воодушевляла ненависть к греческим аристократам, владевшим землей, в Сирии.

Религиозная политика Анастасия в Сирии была тесно связана с внешней. После социальных потрясений второй половины V в. Персия постепенно окрепла. Началась длительная эпоха персидского наступления на византийские владения в Сирии. Не желая допустить потерю этого богатейшего края, Анастасий стал проводить здесь промонофиситскую политику.

В крупных городах Сирии (Антиохия) были, однако, и противники монофиситов. Привилегированное греческое население хотело удержать свои позиции, и его симпатии поэтому устремлялись к Кон-Отантиноцолю; в провинциях не затухала борьба между греками и сирийцами. Местное греческое население поддерживало патриарха Флавиана, высказавшегося за халкидонское исповедание. Громадная толпа монахов-сирийцев вступила в Антиохию, чтобы сместить Флавиана, но горожане, защищая его, перебили монахов. Анастасий счел Флавиана виновником столкновений: он был сослан, а на патриарший престол выдвинут монофисит Север.

Совсем иным было положение в Палестине. Первые попытки утвердить здесь монофиситство в конце V в. окончились неудачей. Преобладание получили православные. В Сирии основной массой христианского населения были негреки. Палестина, напротив, была густо населена пришлым греческим элементом. Христианские святыни в Палестине пользовались широкой поддержкой Константинополя, и в интересах жителей Палестины было сохранять дружественные отношения со столицей. Что касается местного негреческого населения, то оно не было христианским, и поэтому его социальный и национальный протест, естественно, не облекался в религиозную форму монофиситства.

Среди самаритян продолжалась борьба за возвращение им священной горы Гаризим. Эти выступления, религиозные по своему внешнему характеру, были прямо направлены против византийского господства.