История Византии. Том I

Внешняя политика Анастасия на всех границах была оборонительной. На востоке после длительного мира возобновились военные действия против персов. Анастасий отказался выплачивать Ирану денежную субсидию (персы требовали ее под предлогом необходимости охраны Каспийских ворот от наступления варваров). Персидская армия двинулась в наступление. Главные бои разыгрались в 502 г. за город Амиду. Персы захватили его, но не сумели удержать в своих руках. В 506 г. был заключен мир на условии сохранения прежних границ. Для защиты от будущих нападений персов византийцы построили новую крепость — Дару.

На Балканском полуострове конец V в. ознаменовался значительным усилением после распада державы гуннов болгарской опасности и опасности со стороны появившихся на Дунае славян. Они вторгались в пределы империи в 493, 499, 502 гг.

Вероятно, одно из славянских племен, которое византийцы называли традиционным именем «геты», организовало нападение на Византию в 497 г. Варвары глубоко проникли во Фракию, так что императору пришлось выплатить им большую сумму денег.

Варварские нашествия побудили Анастасия завершить постройку Длинных стен, которые должны были защищать пригородную территорию Константинополя приблизительно на протяжении 100 км. Это был район, втянутый в товарное производство. Мероприятие Анастасия оказало стабилизирующее влияние на хозяйство Константинополя и было выгодно константинопольским ктиторам и крестьянству пригородных деревень.

Византия в 457–518 гг.

С Остготским государством в Италии отношения Византии были дружественными. Мир был нарушен лишь в 505 г., когда разгорелась борьба за Сирмий, который пришлось оставить за готами.

В продолжение V в. общественная, политическая и религиозная жизнь Византии проходила на фоне бурных и кровавых выступлений угнетенных масс. Казалось, империя шла к развалу. Однако народные движения V в. не сокрушили ее. Напротив, к началу VI в. Византия оказалась способной повести длительную реставрационную политику и достигнуть наивысшего внешнего блеска в своей истории.

Стихийные движения народных масс не могли иметь успеха, поскольку они не руководствовались идеями, которые были бы в состоянии мобилизовать, вдохновить, организовать их в борьбе и, овладев ими, стать материальной силой. В V в. таких идей не было. Идеи, воодушевлявшие в это время народ, носили религиозный характер: это были христианские догматы и мораль, не заключавшие в себе, однако, принципиального протеста против рабовладения и даже, напротив, оправдывавшие эксплуатацию. Религиозные учреждения, секты и церкви, не столько объединяли массы, сколько разъединяли их. Цирковые партии также не выдвигали положительных идеалов. Трудовой люд в равной мере выступал как против старых, так и против новых форм социального гнета. При таких условиях особое значение приобретали варварские вторжения. Но ни кочевники-гунны, экономически не связанные с византийцами, ни совершенно оторвавшиеся от трудовой деятельности дружины готов не могли стать оплотом революционных выступлений масс.

Что же касается восстаний рабов варварского происхождения, то они представляли скорее попытки военнопленных освободиться из неволи и превратиться в победителей, чем социальные движения, направленные против рабства как такового. Восставшие рабы-варвары также не могли возглавить революционные силы.

Только в дальнейшем вторжения славян, более глубоко связанных с земледелием, могли развязать эти внутренние революционные силы в Византии. Византийское правительство в течение V в. умело приспосабливало пробивавшие себе дорогу новые производственные отношения к старым имущественно-правовым нормам.

Разъедаемая внутренними экономическими, социальными и идеологическими противоречиями, Византия тем не менее смогла сохранить еще в течение столетия свою политическую силу и административное единство.

Глава 10 Социально-экономическая и административная политика Юстиниана (Зинаида Владимировна Удальцова)

В то время как Западная империя, разорванная на куски завоевателями, превратилась в конгломерат варварских королевств, Византия мало-помалу вступила в полосу экономической и политической стабилизации. Волна варварских завоеваний, перекатившись через Византию, отхлынула на Запад, и варвары, оставаясь опасным врагом, более не угрожали существованию империи.

Экономический подъем, начавшийся еще при императоре Анастасии, во многом подготовил тот необычайный взлет внешнего и внутреннего могущества Византии, который она пережила в правление Юстиниана[373]. В результате проводившейся Анастасией политики покровительства городам и укрепления финансов государственная казна, обычно пустая, оказалась наполненной золотом на огромную сумму в 320 тыс. либр[374]. Это дало Византии экономические ресурсы, необходимые для того, чтобы перейти от пассивного наблюдения за гибелью Западной империи к отвоеванию утраченных областей.