История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Нетрудно предположить, что ближайшее окружение царя, от которого оно был очень зависимо, требовало от него более решительных мер — устранение вообще всех препятствий по укрупнению своих владений. Однако император сохранил собственное видение, чем вызвал откровенное недовольство со стороны сильных мира сего. Любовь к бедным ему не простили и не забыли...

У императора не было иллюзий по поводу того, насколько непопулярна его новелла: «Кто имеет разум и способен смотреть не на поверхность вещей, а проникать вглубь, ясно, что мы устанавливаем закон выгодный и полезный для живущих по Богу и для всего государства», — писал он. К сожалению, таковых было немного. Этим, очевидно, и вызвано то печальное положение дел, что в скором времени у императора не осталось друзей. Клир откровенно его не любил, крестьяне полагали, что их обманули, а «властители» сетовали на половинчатость решений василевса. Вскоре недовольство проявилось в зримых формах.

На праздник Вознесения Господне император по традиции направился в храм Богородицы в Пиги, расположенный за стенами Константинополя, а в это же время в столице произошло побоище между горожанами и армянскими солдатами, входившими в царскую гвардию. Волнение удалось унять, но по возвращении царя в столицу ему пришлось выслушать много нелестных слов в свой адрес со стороны константинопольцев. Многие открыто его поносили, а какая-то женщина даже бросала камни в св. Никифора[511].

В ноябре 969 г. к императору, сохранившему склонность к общению с монахами, явился посланник безымянного святого старца, передавшего св. Никифору письмо. В нем старец написал, что ему открыто Богом время кончины императора, которая случится уже в декабре этого года. Такое известие повергло императора в тревогу: он перестал спать на царской ложе, ночью уединялся на полу, покрытом звериными шкурами, укрываясь сверху плащом монаха Михаила Малеина. Вскоре ему пришлось испытать еще одну утрату — умер его отец 90-летний Варда Фока.

После погребения отца император имел разговор с императрицей Феофано, слезно умолявшей царя простить Иоанна Цимисхия. Она напомнила царю о прежних заслугах опального полководца, его родстве с императором и воззвала к доброте и справедливости св. Никифора. Как обычно, мольбы царицы растрогали василевса, и он распорядился немедленно вернуть Цимисхия из ссылки. Получив аудиенцию у императора, Цимисхий просил прощения за свои неразумные поступки, оскорбляющие величие царя, и был прощен. Более того, ему разрешили беспрепятственно бывать в Большом дворце каждый день. Святой Никифор II не знал, что только что своими руками подготовил собственную кончину[512].

Слишком редко бывая в столице, император упустил из виду свою супругу, которая уже давно размышляла о грядущих перспективах для себя и своих детей. Как хитрая и опытная интриганка, она прекрасно понимала шаткость власти св. Никифора, чьи победы в значительной степени были ослаблены указанными выше причинами. Аскетичный и «излишне» благочестивый св. Никифор быстро надоел ей, и, несмотря на все старания и притворство Феофано, между супругами стали мелькать первые нотки взаимного недовольства[513]. Кроме того, подрастали ее дети, и она вполне допускала, что св. Никифор может попытаться устранить их от власти. Что делать — каждый мерит по себе, и роковой женщине нелегко было понять благородную душу св. Никифора, не способного на такой поступок. И Феофано решила найти замену Фоке на царском престоле.

Для того чтобы заговор против императора имел шансы на успех, нужно было найти повод и лиц, способных физически устранить св. Никифора II. Повод нашелся быстро — императрица умело распространила легкий слух, будто царь желает ослепить Василия и Константина, дабы ни с кем не делить императорство. Затем она остановила свой взор на Иоанне Цимисхии, имевшем все основания считать себя обиженным, хотя бы и заслуженно.

Вступив с ним в тайную переписку, она нашла подтверждение своим догадкам — Цимисхий готов был рискнуть всем ради императорской диадемы. Нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что молодой и полный сил мужчина, к тому времени уже овдовевший, быстро увлекся красивой женщиной, чье умение обольстить любого представителя противоположного пола было безгранично. В свою очередь 45-летний элегантный и горячий мужчина стал настоящей и последней любовью Феофано. После того как тайный союз был скреплен взаимными обещаниями и страстью, императрица начала действовать. Первая часть плана — возвращение Иоанна Цимисхия в Константинополь, как мы видели, была реализована без больших проблем. Наступило время для реализации второй стадии плана.