История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

А как же отвергнутая царем Зоя? Увы, из всех заговорщиков, устранивших Романа Аргира, она ничего не приобрела и даже потеряла, обманутая во всех отношениях. Несмотря на возраст, императрица искренне полагала, будто и в дальнейшем Пафлагон будет любить ее, ведь ради него она пошла на страшный грех — убийство мужа и императора. Однако этого не произошло. А некогда первый советник, угодливый Иоанн Орфанотроф, бесстыдно выслал из дворца всех близких слуг Зои, окружил императрицу своими родственниками и приставил к ней стражу. Все, буквально все происходило по его приказу — прогулки царицы по Константинополю, подготовка ванны, встречи с третьими лицами и, конечно, выдача денежных средств на личные расходы. В считаные дни императрица стала нищенкой, находящейся под домашним арестом, абсолютно зависимой от евнуха, — такого позора и унижения Зоя представить себе никогда не могла[766].

В конце 1037 г. императрица попыталась избавиться от евнуха, надеясь вторым шагом примириться с императором — она все еще верила в его любовь, полагая, будто причина охлаждения отношения к ней Михаила IV заключается в интригах Орфанотрофа. Когда евнух приболел, она подкупила врача, чтобы лекарь дал тому яд. Однако старый интриган имел везде свои глаза и уши, и попытка сорвалась. Врача сослали в Антиохию, надзор за Зоей усилили. Императрица прекрасно понимала, что ей ничего не грозит: убить ее или ослепить означало для Орфанотрофа своими руками разрушить основания власти Пафлагона и его семьи. Но, неприкосновенная, она оставалась полностью беззащитной.

Впрочем, дела Орфанотрофа также складывались не самым блестящим образом. Хотя все высшее чиновничество, заполненное его родственниками, горой стояло за евнуха, средние и низшие круги Константинополя откровенно возмущались и беззастенчивым грабежом правительства, и бездействием царя. Иоанн Орфанотроф попытался укрепить авторитет власти Пафлагонцев и даже распространил по столице листовки, в которых отмечалось, будто бы Роман III еще при жизни венчал Михаила IV на царство и перед самой смертью одобрил его союз со своей женой, но никого обмануть было невозможно. Скоро весь Константинополь и вся Византия узнали об истинных событиях. Народ шумел, родовитая аристократия откровенно брезговала новой властью и искала лишь удачный повод, чтобы столкнуть Михаила IV и, главное, его старшего брата[767].

«Первой ласточкой» стало дело Константина Далассина — несостоявшегося жениха императрицы Зои. Он спокойно отнесся к тому, что в свое время предпочтение императора Константина VIII было отдано Роману Аргиру, но откровенно возмутился, когда на трон взошел Михаил Пафлагон. Его мятежные речи в далекой Сирии были услышаны в столице, и обеспокоенный Орфанотроф направил к Далассину евнуха с предложением прибыть в Константинополь. Тот, встревоженный, потребовал гарантий собственной безопасности, и тогда другой евнух, присланный к нему в имение, поклялся на святынях, что ничего с Константином не случится. Далассин явился к Орфанотрофу, был милостиво принят и награжден титулом антипата, а затем получил разрешение, похожее на приказ, остаться в столице.

В принципе Иоанн Орфанотроф действовал очень умело: он взял под непосредственный надзор одного из самых популярных аристократов Византии и внешне обласкал его, чтобы снискать авторитет среди представителей высшего света. Однако ширившиеся протестные настроения волей-неволей связывались именно с именем Далассина, особенно на Востоке, где были недовольны засильем «западных» выдвиженцев на государственных постах. Хотя Далассин жил уже в столице, вскоре брат царя Никита, назначенный дукой Антиохии, обезвредил заговор и арестовал 11 человек из числа сторонников Константина во главе с патрикием Елпидием. Это решило дело: 3 августа 1034 г. Далассин был арестован и отправлен в тюрьму. Вслед за этим кара обрушилась на весь знаменитый род Далассинов. Был арестован Константин Дука, женатый на дочери Далассина, протовестиарий Симеон пострижен в монахи, у патрикиев Гудела, Ваиана и Провата конфисковали имущество. Позднее, в 1038 г., были арестованы и отправлены в ссылку еще два брата Константина Далассина — патрикии Феофан и Роман, а также племянник Адриан и другие родственники[768]. В самой Антиохии волнения подавили чрезвычайно жестоко: более сотни граждан были посажены на кол, многие отправились в ссылку[769].