История Византийских императоров. От Василия I Македонянина до Михаила VI Стратиотика

Глава 2. Неблагодарный «сын»

Безусловно, это был тяжелый удар для Пафлагонцев. Даже «железный» Иоанн Орфанотроф три дня находился в монастыре близ тела покойного брата, оплакивая его смерть. Тяжелые думы мучили пока еще всесильного евнуха: он не доверял Калафату, но не мог придумать, каким способом отставить племянника от власти, не утратив одновременно с этим своего влияния. В это время в ситуацию деятельно вмешались другие родственники Калафата во главе с дядей Константином, всегда недолюбливавшим Орфанотрофа за то, что тот единственный из семьи вознесся так высоко. Они убедили евнуха, что никакой альтернативы Михаилу нет, а потому — надо действовать. «Кесарь не являлся неприкосновенной фигурой, а императрица способна найти себе нового мужа или просто передать царскую власть другому кандидату», — говорили евнуху. В таком случае Пафлагонцам не только пришлось бы уйти с прибыльных должностей в отставку и в забвение, но, возможно, и поплатиться жизнью за яркий взлет к вершинам властной пирамиды. Кто-кто, а Орфанотроф уж достоверно знал, какая ненависть скопилась в душах аристократии и простого населения к случайным выскочкам.

И сразу после погребения Михаила IV, состоявшегося 13 декабря 1041 г., была разыграна очередная сцена, чтобы привести Калафата на царство. Нет, его не собирались женить на Зое: во-первых, Калафат был уже женат, а, во-вторых, третий брак императрицы был бы с канонической точки зрения сомнительным. Кроме того, кто же входит в одну и ту же воду второй раз? И Орфанотроф придумал новый, оригинальный и ловкий план, должный своей неожиданностью привести императрицу в замешательство. После чего, используя ее состояние, можно было попытаться при помощи лести навязать царице нужное решение.

Неожиданно для Зои в ее покои вошли члены семьи Пафлагонов во главе с Иоанном Орфанотрофом и Калафатом. Они пали ниц перед царицей и заявили, что та может поступить по собственному усмотрению: или править самостоятельно, или возвести на престол своего «сына», Михаила Калафата, который якобы будет являться лишь номинальным царем при Зое. Естественно, Зоя была ошеломлена: она действительно думала о том, что с ней будет дальше, но никак не ожидала такого предложения. Чтобы окончательно устранить все подозрения императрицы, Калафат тут же дал клятву на святынях, что всю свою жизнь будет относиться к Зое, как матери и своей госпоже, выполняя все ее требования и желания. Здесь следует сказать, что Зоя очень боялась Орфанотрофа, и не только потому, что физически ощущала его превосходство перед собой в интриге и силе характера. Представим себе — стареющая, одинокая и беззащитная женщина оказалась окруженной группой мужчин, легко способных тут же в случае отказа убить ее. То, что евнух готов к этому, императрица знала не понаслышке. Собственно говоря, никакой альтернативы у нее не было. Зоя сдалась, и 26-летний Калафат был объявлен ею новым императором Византии Михаилом V[775]. Как и раньше, столичный патриарх послушно исполнил волю императрицы.

В первые дни всем казалось, что Михаил Калафат выполнит свои обещания: он раболепствовал перед Зоей, величал ее «моя царица», «моя госпожа», но вскоре отставил в сторону ненужный более «политес». Крайне амбициозный, Михаил V решил сделать то, на что не решался даже Орфанотроф, — создать собственную династию и окончательно удалить представителей Македонского дома от власти. Он был молод, имел жену и вполне обоснованно полагал, что сумеет родить наследника царского трона, своего наследника.

Правда, для этого нужно было найти для себя опору в общественных кругах. Аристократия, шокированная его появлением в царском платье, ни при каких обстоятельствах не могла стать союзником самозванца, которого считала узурпатором. Зато оставался простой народ, чье признание Калафат решил приобрести довольно простыми средствами. Неглупый и достаточно хорошо ориентирующийся в государственных делах, Михаил V прекрасно понимал, какое недовольство вызвала в широких массах политика Пафлагонцев, обиравших население. И неожиданно для всех василевс провозгласил себя защитником закона и прав римских граждан.