История внутришкольного управления

С введением в 1868 г. земства возросло количество земских школ, часть которых преобразовалась из церковно-приходских [81]. Земство содействовало появлению нового типа школ – образцовых, содержащихся за счет казны. Надзор и педагогическое руководство осуществлялось через членов земских училищных советов и избираемых земством попечителей. Министерство народного просвещения начало осуществлять надзор за земскими школами через инспекторов народных училищ, а со второй половины 1880-х гг. и через епархиальных наблюдателей.

В 1879 г. Н. П. Солонин предпринял попытку издания пособия по училищеведению, посвященного вопросам организации школьного дела. Он определял училищеведение как «часть педагогики, излагающую различные меры и способы к наилучшему устройству школы и к беспрепятственному в ней обучению» [265, с. 1]. В пособии также приводились учебный план и программы народной школы, расписание уроков, перечень необходимого оборудования для школьных зданий и др.

В 1884 г. директор народных училищ М. Т. Яблочков составил наставления по училищеведению, где отмечал: «В своих наставлениях я касаюсь до мелочных подробностей школьной жизни, они не только не излишни, но соблюдение их составляет отличительные черты хорошо устроенных училищ и правильного ведения дела воспитания детей и преподавания учебных предметов» [356].

При Александре III школа опять становится сословной. Вступивший в должность Министра просвещения И. Д. Делянов передает в управление Священному Синоду церковно-приходские школы и младшие школы грамотности. После утверждения в 1884 г. Священным Синодом «Правил о церковно-приходских школах» вновь возрастает количество образовательных учреждений этого типа. В 1887 г. И. Д. Делянов издал «Циркуляр о кухаркиных детях», где говорилось, что гимназии и прогимназии следует освободить «от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детей коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, вовсе не следует выводить из среды, к коей они принадлежат» [154].

К концу XIX в. положение изменилось в лучшую сторону, чему способствовала активизация просветительской деятельности земств. С 1891 г. в малолюдных деревнях открываются школы грамоты и передаются в управление церковному ведомству. В 1894 г. земствами было организовано более 13 тысяч начальных и средних школ, в 1898 г. – 16 тысяч, в 1903 г. – 18 тысяч, в 1911 г. – свыше 35 тысяч [78; 87].

В период правления Николая II система народного образования подвергалась резкой критике со стороны правительства за невнимательность к практических потребностям общества, ставшую особенно очевидной в годы русско-японской войны, когда проявилась техническая отсталость России. А. А. Мусин-Пушкин отмечал, что просветительскую задачу школы усложняет огульная критика школы современным обществом, родителями учеников, не только не поддерживающими школу, воспитывающую их детей, но даже ее осуждающими [178]. В этот период были характерны частые инспекции, которые приводили к увольнению директора [179].

Главным идеологом, сыгравшим значительную роль в определении правительственной политики в области просвещения с 1880 по 1905 гг. был обер-прокурор Святейшего Синода, член Комитета министров К. П. Победоносцев. Он критически относился к модным нововведениям земской школы, склоняющейся, по его мнению, к подражанию западноевропейским образцам [258, с. 81; 203]. К. П. Победоносцев подчеркивал, что школа «становится одною обманчивой формой, если не вросла самыми корнями в свой народ, не соответствует его потребностям, не сходится с экономией быта» [226, с. 68]. Он считал, что школа должна быть народной, в ней вместе с приобретением элементарных знаний, дети научатся любить Отечество, почитать родителей, Бога. Идеи К. П. Победоносцева среди современников получили название «Новой концепции теории официальной народности» [203, с. 11].

В начале XX в. Министерство народного Просвещения стремилось к открытию государственных школ. Правительственные круги настаивали на том, что именно государственная школа должна показать преимущества самодержавно-монархического строя. Признав единственно возможным просвещение нерусских народов в «общих или, в крайнем случае, государственных инородческих школах», правительство проводило репрессии ко всем другим видам национальных школ. Преследовались общеобразовательные национальные школы, составляющие реальную конкуренцию правительственной школе. Более терпимо правительство отнеслось к конфессиональной школе, так как не считало ее серьезным конкурентом и не желало вмешиваться, вызывая религиозные конфликты [203, с. 67].