История военного искусства Cредневековья

Южная Чехия стала революционным очагом, где на первое место выдвигались социальные требования, направленные против феодальных порядков. Политическим и военным центром крестьянско-плебейского лагеря был город Табор, по имени которого сторонников революционного преобразования феодального общества стали называть таборитами.

Вооруженную организацию таборитов возглавил разорившийся чешский рыцарь Ян Жижка (1378–1424 гг.), имевший большой боевой опыт. Он участвовал в боях при Грюнвальде и Азенкуре. Ян Жижка использовал богатый боевой опыт чешского народа, обобщенный в «военных артикулах», представлявших собой систематизированное древнее чешское военное право. По характеристике Маркса, это был герой чешского народа, великий славянский полководец, не знавший поражений на поле боя[292]. Жижка заявил о том, что он взялся за оружие с целью освобождения чешского народа и всего славянства от немецкой агрессии, а не только для отстаивания религиозных истин.

Бюргерство северных городов и чешское дворянство составили умеренный лагерь чашников, готовых вести войну за национальную независимость Чехии. Но они выставляли ограниченные требования в отношении иностранцев и являлись противниками уничтожения феодальных порядков.

Наличие двух лагерей – таборитов и чашников – определяло отсутствие единого фронта борьбы и распыляло силы революционного движения. Только внешняя опасность заставляла таборитов и чашников восстанавливать единство действий и общими усилиями добиваться победы.

Реакционные силы не собирались легко уступать свое положение и свои богатства крестьянско-плебейскому лагерю, на борьбу с которым объединились немецкие феодалы, католическое духовенство, крупные чешские феодалы и патрициат городов, состоявший в большинстве своем из немцев. Кутная Гора была центром феодальной реакции, которую возглавляли папа и германский император, организовавшие против чехов пять крестовых походов.

Вооруженная организация таборитов. В ходе национально-крестьянской войны табориты создали сильную вооруженную организацию, которая смогла не только отразить все крестовые походы немецких феодалов, но и позволила таборитам перейти в наступление.

Ян Жижка

Табориты делились на две общины: «общину работающих на брани» и «общину работающих дома», которые систематически чередовались между собой. Эта организация базировалась на общности имущества, существовавшего «в качестве чисто военного мероприятия» (Энгельс). «На Таборе, – согласно существовавшему там правилу, – нет ни моего, ни твоего, но все имеют поровну; и у всех все всегда должно быть общее и никто не имеет права иметь что-нибудь только для одного себя…»[293]

В инструкции, написанной Жижкой, были сформулированы цели борьбы. «Мы стремимся, – писал он, – к тому, чтобы доставить свободное толкование слова божьего», привести духовенство «к образу жизни апостольскому» (аскетическому), чтобы «в самих себе искоренить все смертные грехи», а также искоренить все смертные грехи «в королях, панах, священниках, мещанах, ремесленниках, рабочих и во всех людях мужского и женского пола, никого не исключая, ни старых, ни молодых»[294]. За этой религиозной формой скрывались определенные антифеодальные социальные требования.

Табориты сознавали правоту дела, за которое они боролись. Они считали, что ведут борьбу за освобождение всех людей от духовного и социального рабства. Пропаганда целей борьбы была хорошо организована и проводилась на специально устраиваемых в Таборе «братских собраниях». Первое такое общее собрание таборитов было устроено в 1419 г. На нем присутствовало свыше 40 тыс. мужчин, женщин и детей. Проповеди произносили священники, обличая гордое, жадное, развратное и кичливое католическое духовенство, призывая таборитов к самоотверженной борьбе. Собрание заканчивалось общей трапезой, на которой запрещалось пьянство и веселье, и религиозной демонстрацией. Как писал один из современников, «все тут жили одним сердцем и одной душой и стремились к одной цели».

Характер национально-крестьянской войны и крестьянско-плебейский состав таборитского войска определили его высокую моральную стойкость.