Шведская армия Карла XII имела: 1) главные силы под начальством короля, от 30 000 до 35 000 человек; 2) войска Левенгаупта в Риге до 16 000, не считая гарнизона; 3) выборгскую армию Либекера, доходившую до 12 000 человек и, наконец, 4) шведский кадр имевшей образоваться польско-шведской армии, насчитывавший до 8000; всего было около 71 000 человек.
Хотя шведы были и вдвое слабее, но многие иностранцы, бывшие в Москве, считали, что «положение несчастного царя становится отчаянным». Почти также мрачно смотрели на дело Шереметев и защитники столицы. Могущественно-спокойно смотрел на это «отчаянное» положение сам венценосный вождь русской армии. Умно и энергично распоряжался Меншиков, верно понимавший основные идеи предначертаний гения Петра, зорко следивший за каждым шагом Карла XII и сознававший важность минуты, требовавшей прежде всего деятельности и твердой уверенности, а не мрачных сомнений.
В Сморгони Карл получил сведения о неустойчивости населения Украйны, о булавинском и башкирском бунте и решил одним ударом покончить с Петром, двинувшись через Смоленск прямо на Москву; Левенгаупт должен был соединиться с ним, а Либекер – наступать в Ингрию. Станислав Лещинский с 80 000 должен был идти в Украйну и далее через Киев на Москву, соединившись предварительно с крымским ханом и казаками. 27 мая 1708 г. на совете в Чашниках было решено русские войска расположить следующим образом: 1) пехоте Шереметева стоять в Чашниках; 2) пехоте Репнина – в Лукойле; 3) Алларта – в м. Улле; 4) артиллерии Брюса – в с. Бочайкове; 5) отряду Гольца занять Борисов; 6) в Дубровне занять мосты и охранять отрядом Шаффа из Быхова; 7) по течению р. Березины наблюдать кавалерии.
Карл с трехмесячным запасом довольствия выступил из Радошкович, 7 июня с главными силами подошел к Минску и, не решаясь форсировать переправу у Борисова, обошел на местечко Березино, куда прибыл 14 июня. Извещенная об этом Меншиковым русская армия, соображаясь «с неприятельскими обращениями», передвигается к югу, на Могилев; 21-го числа, не занимая Могилева, армия сосредоточилась на
Этим, собственно, и заканчивается первый период кампании 1707—1709 гг., характеризующий высокий стратегический гений Петра Великого, влияние которого сказалось и на действиях его помощников. Вынужденный обороняться, он ведет оборону активно, выдвинувшись за границу, спасая отечество от бедствий войны. Войска держит сосредоточенно, не разбрасываясь кордоном по границе, подобно своим современникам, тщательно изучает обстановку и характер действий противника, соображая по ним свои планы.
Карл XII, напротив, основывал свои предположения на неверных данных относительно внутреннего состояния России и на одностороннем расчете в боевом превосходстве своих войск. Он не замечал, что великий его противник хорошо знал свойства шведской армии, понял стратегию короля, оценил особенности театра войны, что и послужило данными его плана; утомление, лишение наступающего средств, уклонение от генерального сражения, сосредоточение на случай неизбежного боя значительно превосходящих сил – вот те цели, которые преследовались Петром Великим.
Второй период – Полтавская операция.
В Могилеве, в ожидании Левенгаупта, у Карла XII еще раз зародилась мысль принудить Петра к решительному бою. 7 августа, в видах демонстративных, король двинул войска к Черикову. Петр принял этот марш за движение в Украйну и приказал драгунам Рене занять Кричев, а Шереметева передвинул на Мстиславль – пути в пределы России юго-восточнее Смоленска были заслонены.Это демонстративное движение предоставляло Карлу случай атаковать русских. Для быстроты движения он разделяет армию на несколько колонн. Петр пользуется этою ошибкою и 29 августа у с. Добра бьет одну шведскую колонну (Расса). Личным участием в бою Карл XII спасает ее от окончательного истребления. Одержав успех, имевший большое моральное значение, Петр тотчас, прикрываясь драгунами Баура, отводит армию назад, через Мстиславль к Соболеву, куда прибывает 10 сентября.