История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта

Тактическое искусство. Когда во Франции произошла революция и армии союзников вступили в пределы этого государства, то новонабранные французские народные ополчения, за недостатком времени для обучения хитростям линейной тактики, прибегали к способу действий, частью давно проповедывавшемуся национальною литературой, частью только что оправдавшемуся опытом в Америке. Неспособная сражаться в правильном сомкнутом строю, французская пехота рассыпалась в стрелки, частью же оставалась вместе с конницей позади, в виде резерва, в глубоких сомкнутых колоннах. Стрелки густой цепью приближались к неприятельским развернутым линиям, и чем длиннее они были, тем больший наносили им вред, сами весьма мало терпя от ружейного огня их, потому что действовали врассыпную, прикрываясь местностью. При виде расстройства и колебания в неприятельских линиях, молодые французские войска были увлекаемы свойственными им пылкостью, живостью и нетерпеливостью.

Пехота, находившаяся в резерве, предшествуемая густой цепью стрелков и артиллерией и поддерживаемая конницей, устремлялась на неприятеля в том строе, в котором находилась, т.е. в глубоких массах, и атаковала его самым решительным образом, холодным оружием. Такого рода атаки против длинных, тонких и уже наполовину расстроенных линий неприятеля, рассчитанных только для атаки и обороны огнестрельным оружием в развернутом строе, сопровождались полным успехом.

Организация дивизий, соединив все три рода войск в одно целое и научив их действовать в связи и согласии, постоянно поддерживая и усиливая друг друга, чрезвычайно способствовала усовершенствованию совокупного их действия. Но в отношении к совокупному действию войск в составе армий важным недостатком было неимение постоянных больших резервов, пехотных и особенно конных. В армиях из нескольких дивизий большой артиллерийский парк составлял род артиллерийского резерва, а для употребления в виде пехотного резерва было отделяемо, смотря по обстоятельствам и возможности, до двух или трех бригад и иногда до двух дивизий. Но постоянных больших конных резервов не было. Конница, раздробленная по дивизиям, если даже и соединялась, то не могла вполне заменить постоянного конного резерва, потому что не имела навыка в действиях большими массами. Многие генералы, начальствовавшие французскими армиями, вполне постигли этот важный недостаток и старались исправить его. Гош, начальствуя армиею Самбры и Мааса (1797 г.), первый соединил различные роды конницы в особые дивизии (драгунские, конноегерские, гусарские).

Бонапарт в походах 1796—1797 гг. в Италии отделял от дивизий конницу и составлял из нее конный резерв, употребляя его в решительные минуты боя.

Боевой порядок выработывался в течение 9 лет войны постепенно: в первые годы революционных войн войска строились в две линии, причем вся первая линия рассыпалась в цепь, оставляя при знаменах только необходимое для их защиты число людей, вторая же, построенная в колоннах, служила поддержкою стрелков.

Первоначально такое построение, слабое по существу, имело успех по своей неожиданности для пруссаков и австрийцев и постоянному численному превосходству французов, равно как и вследствие подъема нравственных сил у французов, сражавшихся за свободу родины. Но вскоре недостатки этого строя были замечены не только французами, но и их противниками, начавшими с успехом пользоваться ими. Действительно, рассыпанная линия легко одерживала победу, но при этом сама приходила в беспорядок; увлеченные победой стрелки, самонадеянно, бегом, преследуя противника, неожиданно встречали новое сильное сопротивление, будучи сами неустроенными. Чем более они уверены были в победе, тем сильнее было их удивление, и несколько хорошо направленных залпов из ружей и орудий выжидавшего неприятеля могли обратить их победное ликование в панический страх, а преследование – в постыдное бегство. Такие случаи, с последствиями неблагоприятными для французов, стали повторяться довольно часто, рядом с тем, что части нередко вырывались из рук начальников.

Но, заметив недостатки нового порядка, французские генералы нашли средство для их устранения, установив боевой порядок в несколько линий и соединив стрелковый бой с боем в сомкнутых массах; в каждом батальоне была назначена особая часть, волтижеры, которые должны были рассыпаться, батальоны же оставались в колонне и образовывали порядок из трех линий: третья линия батальонов с частями прочих родов войск служила резервом для парирования случайностей.