История войны 1813 года за независимость Германии

Силезской армии было совершенно напрасно: легко было предвидеть, что эта армия, уклонившись от встречи со значительными силами французов, отступит за Одер, и что Наполеон не мог преследовать ее, не подвергнув опасности своих сообщений, тем более что в это время Дрезден был укреплен весьма слабо. В-третьих, для обороны Дрездена с левой стороны Эльбы по отбытии Наполеона с гвардией в Лузацию оставался только Сен-Сир с 26 000 человек, между тем как с этой стороны угрожала французской армии наибольшая опасность. Наконец, в-четвертых, разделение сил лишало Наполеона возможности распоряжаться непосредственно войсками и предоставляло влияние на успех действий его маршалам, из которых ни один не мог равняться с ним в искусстве вести войну большой массой. Полагают, будто бы причиной сосредоточения значительной части войск Наполеона в Силезии и Лузации были сообщенные ему графом Нарбонном сведения о предстоявшем наступлении австрийской армии из Богемии, по правой стороне Эльбы, через Циттау. Нарбонн, обманутый ложным показанием одного из чиновников австрийского главного штаба, неумышленно ввел Наполеона в заблуждение, которое было одной из главных ^{причин его неудачи42}. Но еще более повредила ему собственная самонадеянность.

На замечания своих приближенных о необходимости отступить к Рейну Наполеон возражал: «Дрезден есть мой основный пункт для противодействия нападениям.

Неприятель растянут от Берлина до Праги по дуге, которой центр занимают мои войска… Возможно ли, чтобы союзники сохранили единство при столь разобщенных действиях? И не должен ли я надеяться застичь их врасплох и воспользоваться их ошибками? Неприятель направит партизан в пространство между Эльбой и Рейном.

Я предвидел это, я принял надлежащие меры. Кроме сильных гарнизонов в Майнце,

Везеле, Вюрцбурге и Эрфурте, Ожеро собирает наблюдательный корпус на Майне. Но если бы союзники осмелились проникнуть между оборонительными линиями

Эльбы и Рейна? Если они будут столь отважны, я вступлю в Богемию и ударю им в тыл… Еще раз скажу вам: занятое мной расположение представляет такие выгоды, что неприятель, победив меня в 10 сражениях, едва может оттеснить меня к Рейну, между тем как одно выигранное сражение нас приведет в неприятельскую столицу, освободит наши гарнизоны крепостей на Одере и Висле и принудит союзников к заключению мира… Впрочем – я рассчитал все… Остальное зависит от судьбы;

каково бы ни было достоинство моих соображений, обо мне будут судить по последствиям их. Должно покориться общему уделу; это строгий закон самой истории»⁴³.

Наполеон полагал, что неприятели его сделают такие же ошибки, какие случались прежде, и надеялся воспользоваться их оплошностью. Он был уверен, что его сподвижники будут исполнять его соображения с таким же самоотвержением, каким они отличались в его прежних войнах. И действительно, союзники подали Наполеону возможность одержать некоторые успехи; но зато неудачи французских военачальников имели гибельные для него последствия. Войска его сражались весьма храбро; но уже не с тем увлечением, которое, усугубляя силы воинов, делает их непобедимыми.

Глава XX Союзные армии и полководцы их

На основании диспозиции, составленной генерал-квартирмейстером Дибичем и разосланной в войска, собранные в Силезии, часть союзной российско-прусской армии ко времени окончания перемирия, именно к 28 июля (9 августа), приблизилась к границам Богемии и расположилась в округе Ландсгутском и в графстве Глацском, от Ландсгута до Миттельвальде. В составе этих войск, долженствовавших поступить в Главную, или Богемскую, армию, находились, под начальством Барклая-де-Толли: во-первых, армия графа Витгенштейна, в числе 32 000 человек с 92 орудиями; во-вторых, прусский корпус генерал-лейтенанта Клейста, до 42 000 человек с 112 орудиями, и, в-третьих, российско-прусские резервы, под командой цесаревича великого князя Константина Павловича, в числе 50 000 человек с 198 орудиями, всего же до 124 000 человек с 402 орудиями, не считая войск, состоявших в конвое главной квартиры и в распоряжении генерал-интенданта и генерал-полицмейстера русской армии¹. Войска и парки графа Витгенштейна и Клейста, собравшись у Ландсгута, Нейроде, Рейнерца и Миттельвальде, вступили 30 июля (11 августа) четырьмя колоннами в Богемию и 7 (19) августа сосредоточились в лагере при Будине, на реке Эгере; резервы же собрались 30 июля (11 августа) у Ландсгута, Нейроде, Рейхенбаха и Зильберберга, вступили 1 (13) августа двумя колоннами в Богемию, на Траутенау и Пелиц, и прибыли к 10 (22) августа в лагерь при Будине², где войска Барклая-де-Толли соединились с австрийской армией, считавшей в рядах своих 110 500 человек с 270 орудиями³, под общим начальством фельдмаршала князя Шварценберга. По свидетельству графа Канкрина, русские войска имели запас провианта на целый месяц в подвижном обозе, и, сверх того, на 10 дней в полковых обозах и в ранцах.