История войны 1813 года за независимость Германии

Многие полагали, что главнокомандующим будет назначен один из австрийских эрцгерцогов; в особенности же говор общественного мнения был в пользу эрцгерцога Карла, не раз уже славно состязавшегося с Наполеоном. Но многие обстоятельства затрудняли такой выбор и заставили австрийское правительство предпочесть знаменитому воину не успевшего ни прежде, ни после приобрести громкую военную славу князя Шварценберга. Еще со времени Итальянской и Швейцарской кампаний Суворова эрцгерцог Карл не пользовался расположением русских, считавших его (не совсем справедливо) главным виновником поражения Римского-Корсакова и неудачного окончания войны. К тому же эрцгерцог был в явной вражде с Меттернихом и возбудил против себя подозрение самого императора Франца: носились слухи, будто бы эрцгерцог Карл в кампанию 1809 года, когда дела приняли неблагоприятный оборот для Австрии, готов был, войдя в соглашение с Наполеоном, присоединиться к Рейнскому союзу в качестве короля Богемского: так перетолкованы были лукавыми царедворцами попытки эрцгерцога остановить переговорами быстрые успехи Наполеона после сражений при Ландсгуте и Регенсбурге. Наполеон в посмертных своих записках подтверждает это обвинение, но едва ли можно верить его свидетельству. Изветы неприятелей принца, основанные на тонком знании характера императора Франца, поселили в нем сомнение и недоверчивость к эрцгерцогу Карлу, который в 1809 году, не получив никаких дипломатических поручений, действовал совершенно произвольно, и тем возбудил против себя неудовольствие своего брата. Император Франц вообще не любил, чтобы кто-либо выходил из пределов предоставленной ему власти, и никогда не мог простить эрцгерцогу Карлу самовольного его поступка⁸.

Так как, за исключением победителя при Асперне, не было в австрийской армии ни одного генерала, стяжавшего европейскую славу, то оставалось избрать главнокомандующим кого-либо из лиц, принадлежащих к высшей аристократии. Этому условию удовлетворял фельдмаршал князь Шварценберг, отличавшийся светским образованием, ловкостью в сношениях с коронованными особами, сговорчивостью и бескорыстием. Ко всему этому он соединял в себе качества благородного, храброго воина, но не полководца. Справедливость требует сказать, что нелегко было командовать армией в таких обстоятельствах, в какие он был поставлен. Армия, ему вверенная, состояла наполовину из чужеземных войск; распоряжения его не только стеснялись присутствием главной квартиры союзных государей, но почти ни одно из них не приводилось в исполнение без доклада императору Александру; не менее связывали фельдмаршала виды собственного правительства, нередко противоречившие намерениям прочих союзников: все эти затруднения очевидны, и потому, при такой обстановке, едва ли бы не уронил своей славы даже и военный гений. Тем не менее, однако же, весьма сомнительно, чтобы Шварценберг, не обладавший ни решительностью, ни силой воли, ни самоуверенностью – этими необходимыми качествами великих полководцев, мог, при самых благоприятных обстоятельствах, действовать самостоятельно. Все, сделанное им в войну 1813 и 1814 годов (а сделано было весьма немного), совершено, как свидетельствуют австрийские офицеры, современники и сподвижники его, по соображениям находившихся при нем лиц главного штаба. В продолжение всей войны он имел надобность в советниках, в руководителях. Полагали в австрийской армии, будто бы главным из них был начальник штаба, фельдмаршал-лейтенант граф Радецкий, но, по всей вероятности, подала повод к такому предположению последующая, столько же продолжительная, сколько и знаменитая военная карьера Радецкого, который, по характеру своему, никогда не гонялся за влиянием на дела, ограничивался исполнением своих прямых обязанностей и выражал свои мнения, не настаивая на принятии предложенных им соображений. Напротив того, генерал-квартирмейстер Лангенау явно стремился к господству в австрийском штабе, чему способствовала обычная снисходительность Шварценберга и убеждение его в том, что Лангенау имел самые определительные сведения о местности театра войны, на котором надлежало действовать Богемской армии. До этого времени генерал-майор Лангенау состоял на службе в саксонских войсках, пользовался особенным покровительством министра Зенфт-Пильзаха и находился в коротких связях со многими из лиц, окружавших императора Наполеона. В продолжение похода в Россию он играл важную роль в штабе Рейнье и сделался известным Шварценбергу; когда же благоволивший к нему саксонский министр подвергся преследованию Наполеона за шаткую политику короля Фридриха-Августа, Лангенау уехал из Саксонии и был принят в австрийскую службу. Основанием всех его соображений служили односторонние преувеличенные понятия о важности влияния местности, господствующих пунктов театра войны, и т. п. В числе лиц с большим весом в австрийской главной квартире занимал также одно из первых мест фельдмаршал-лейтенант Дука, шеф тайной полиции, удостоенный дружбой и особенной доверенностью императора Франца⁹.