История войны 1813 года за независимость Германии

Силезская армия считала в рядах своих более русских, нежели пруссаков; но, так как дело шло о существовании Пруссии, то начальство над этой армией было предоставлено прусскому полководцу – Блюхеру. Почти с самого детства, вопреки желанию своих родителей, Блюхер обрек себя военному ремеслу. 15 лет от роду он бежал из школы, определился в шведские войска, был захвачен в плен прусскими Черными гусарами, вступил в армию Фридриха Великого, участвовал в последних походах Семилетней войны и был ранен в сражении при Фрейберге. Молодой человек отличался необузданностью и дерзостью, затевал беспрестанно ссоры, имел много дуэлей, но был уважаем и любим товарищами за прямодушие и благородство своего характера. В 1773 году, будучи обойден при общем производстве в майоры, Блюхер написал к Фридриху Великому: «Фон Эгерфельд, единственная заслуга которого состоит в том, что он сын маркграфа, произведен мимо меня. Прошу у Вашего Величества отставки». Король отвечал: «Ротмистр Блюхер уволен от службы и может убраться к черту». Получив отставку, Блюхер поселился в своем померанском поместье, снискал уважение и преданность своих сограждан и был избран ими в члены Рыцарского совета (Ritterschafsrath). По кончине же Фридриха Великого он снова поступил на службу майором, в 1787 году, 45 лет от роду. В продолжение революционных войн Блюхер, в чинах полковника и генерал-майора, командуя гусарским полком Беллинга, приобрел такую славу, что его прозвали «вторым Цитеном». В походе 1806 года генерал-лейтенант Блюхер подвергся упреку в том, что, отделившись с командуемой им кавалерией от корпуса Гогенлоэ, ослабил его и тем подал повод к капитуляции у Пренцлова, не достигнув никаких выгодных последствий и будучи принужден положить оружие при Любеке. Таким образом, в 1813 году, достигнув уже свыше 70 лет от роду, Блюхер еще не имел случая прославиться великими военными подвигами. Барклай-де-Толли, Витгенштейн, Ланжерон командовали в прежних войнах значительными силами; даже в прусской армии удалось генералу Йорку сорвать свежие лавры в походе 1812 года и приобрести громкую известность отложением от французов и образованием народных вооружений в Восточной Пруссии. Напротив того, все славнейшие действия Блюхера были совершены им в давно минувшую эпоху, когда он командовал отрядами в несколько тысяч человек.

Несмотря, однако же, на все это, старый воин пользовался безотчетным доверием и преданностью прусских войск. Его воинственный вид, выразительные черты лица, убеленные сединой волосы, в соединении с душевными качествами, силой воли и духа, неколебимого ни опасностями, ни страхом ответственности, – все выказывало в нем героя и внушало невольное уважение к нему народа и войск. Казалось, само время не могло сломить могучего мужа; уже достигнув преклонных лет, он был крепок силами, войнолюбив, смел и предприимчив. Его неустрашимость, твердость в несчастии и отвага, возраставшая по мере затруднений, были основаны на сознании своих физических сил, развитых и испытанных им многократно в ручных схватках. Убежденный в том, что нет никакого затруднительного положения, из которого было бы невозможно выйти, сохраняя всегда присутствие духа, Блюхер требовал такой же самоуверенности от своих подчиненных, ценил в них, паче всего, храбрость, и уважал только тех, которых считал предприимчивыми. Одаренный быстрым соображением и проницательностью, он выказывал, в самых разнообразных обстоятельствах, необыкновенную находчивость; его приветливое обращение, веселость и неисчерпаемая шутливость привлекали к нему всех его окружавших. Не получив никакого научного образования, он, несмотря на то, не пренебрегал наукой, но и не имел преувеличенного понятия о влиянии ее на военное дело. Нередко случалось ему говорить о небрежности своего первоначального воспитания, но он очень хорошо знал, что и при таком недостатке можно совершить многое. Быстрота его военного взгляда была изумительна, особенно в решительные минуты, в пылу сражений. Там способность его приводить в исполнение собственные либо чужие усвоенные им идеи проявлялась во всем блеске. Когда же доводилось ему соображать действия на карте, он едва удостоивал ее своим взором, и тогда лишь обнаруживалось, до какой степени были ему чужды кабинетные распоряжения. Но это неудобство устранялось состоявшими при нем весьма сведущими военными людьми, начальником штаба Гнейзенау и генерал-квартирмейстером Мюффлингом¹⁴.