История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Выбрав налево от въезда за бугром безопасное и пространное место для плацдарма, князь Цицианов отправил вправо к реке Занге на базар подполковника Симановича с батальоном Кавказского гренадерского полка, а налево в Кашагарское предместье генерал-майора Тучкова с двумя батальонами того же полка и два батальона Тифлисского мушкетерского полка под командою генерал-майора Леонтьева[414].

Сам же главнокомандующий с шефским батальоном Саратовского полка, под начальством генерал-майора Портнягина, пошел в ханский сад, лежавший между позициями, занимаемыми подполковником Симоновичем, и отрядом генерал-майора Тучкова. 9-й егерский полк был оставлен в резерве на сборном пункте, где находился и обоз, как в месте наиболее безопасном, хотя он и состоял только из одних вьюков.

У ханского сада батальон нашел стену сломанною и неприятеля, производившего сильный огонь из караван-сарая. Три выстрела из 12-фунтовой пушки, поставленной в улице, разогнали неприятельских стрелков, а «Бог и ура!» скоро доставили караван-сарай во власть нашу. 50 человек гренадер Саратовского полка овладели караван-сараем. Подполковник Симонович занял свою позицию также с боя, а на левом фланге сопротивления не было. Занятие предместья совершено было в 3 часа и стоило нам убитыми и ранеными: 1 офицера и 8 человек нижних чинов.

На другой день князь Цицианов послал 400 человек пехоты с орудием и несколькими казаками за оставшимся позади отряда вагенбургом, который и был доставлен в деревню Канакири, а затем 4-го числа переведен в предместье посланным туда отрядом. 4 июня 9-й егерский полк отправлен был для занятия последнего пункта на правом берегу реки Занги, необходимого для обложения крепости против ханского дома, то есть сады Юнжалы и бугор Мухалет. Место это было занято нашими войсками в 4 часа пополудни. Таким образом, с занятием предместья, Эриванская крепость обложена была следующим образом[415].

С правого фланга нашей линии от берега реки стоял подполковник Симонович с одним батальоном Кавказского гренадерского полка. Подле него генерал-майор Портнягин с батальоном Саратовского мушкетерского полка, против ханского сада, где находилась и главная квартира князя Цицианова, расположившегося в довольно пространной мечети; левее, в Кашагарском предместье, стоял генерал-майор Тучков с двумя батальонами, и затем генерал-майор Леонтьев, также с двумя батальонами, составлял левый фланг нашего расположения. Но как строения левого фланга не достигали до реки и оставляли довольно пространное поле, то для соединения линии построены были там два редута. Для свободного сообщения вдоль линии очищено было пространство от домов, заборов и садов, и в улицах, обращенных к стороне крепости, сделаны были траверсы.

При каждом отдельном отряде поставлены батареи, скоро вооруженные и готовые к открытию огня по первому приказанию. Но так как 3-го числа эриванский хан, как мы видели, «стал засылать письма» князю Цицианову через армянского патриарха Даниила, то главнокомандующий и остановился бомбардированием крепости. 4-го числа хан прислал посольство с заявлением, что ничего так не желает, как покровительства и защиты русского императора; что дань, которую он, по обязанности своей, не платил Грузии, у него собрана за шесть лет по 40 000 руб. за каждый год, и что он готов ныне же внести ее. Князь Цицианов не думал уже теперь о переговорах; он мечтал о покорении крепости и присоединении всей Эриванской области к составу империи. «Из всех поступков князя Цицианова, – говорит один из участников[416], – видно было, что он ничего так не желал, как войны, и все дела свои наклонял к оной».

Главнокомандующий принял посланного весьма сухо и, выслушав все его предложения, «вскочил с азартом и, разругав его и хана», велел сказать, чтобы он прежде всех переговоров выдал ему патриархов Даниила и Давида и все богатства Эчмиадзинского монастыря; что не только условия о сдаче города он заключать не будет, но что и подумать о том нельзя после столь многих доказательств его вероломства, и особенно последнего, по которому он бегущего за Араке неприятеля остановил разными подарками, для совокупного действия против русских.

Со всем тем, главнокомандующий обещал хану жизнь безбедную в России, с позволением забрать движимое имущество. Дав такой ответ, князь Цицианов требовал от хана решительного ответа через два часа.

– Этого времени, – заметил персиянин, – мне едва достаточно для того, чтобы дойти до крепости, а между тем нам необходимо собрать совет.

Посланный просил назначить для ответа более продолжительный срок.