История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Как бы часто ни производились вторжения хищников на линии, они не имели той важности и того значения, какое имело прекращение сообщения с Грузиею и с отрядом князя Цицианова. Здесь, на линии, все дело ограничивалось разорением нескольких селений, отгоном табунов – и только. Там же, в Закавказье, при первой неудаче, мы могли лишиться не только всего отряда, но и целой страны и быть вынуждены передать ее на разграбление хищных и враждебных ей соседей. От разорения хищниками нескольких селений на линии наше положение не изменялось, тогда как неудача в Закавказье могла заставить нас сделать огромный шаг назад и потерять то, что приобреталось в течение нескольких десятков лет. Вот причина, почему император Александр, придавая такое большое значение восстановлению сообщения с Грузиею, приказал отправить из Крыма Троицкий полк и 12 орудий донской конной артиллерии в помощь Глазенапу, а морем в Мингрелию один полк пехоты с полуротою артиллерии в помощь князю Цицианову.

Генералу Глазенапу приказано было, несмотря ни на какие обстоятельства на линии, открыть сообщение с Грузиею и с этою целью отправить через Дарьяльское ущелье один драгунский, два казачьих полка, несколько полевых орудий и рекрут, назначенных на укомплектование действующих полков. Выждавши спадения воды в реке Тереке, Глазенап, хотя и считал свое положение крайне затруднительным, принужден был, однако же, командировать в Грузию генерал-майора Несветаева с отрядом, составленным из шести рот Казанского мушкетерского полка, роты Владикавказского гарнизона, двух рот артиллерии, двух донских казачьих полков и 500 человек рекрут.

Выступивши, 17 сентября, из Владикавказа и следуя по нынешней Военно-Грузинской дороге, Несветаев на каждом шагу встречал сопротивление неприятеля[499]. Авангард его, составленный из одной роты Казанского полка и 300 казаков, под командою подполковника Быхалова, должен был брать штурмом по очереди: Дарьял, Ларе и Казбек.

Царевич Парнаоз, узнавший о приближении Несветаева, собрал осетин для занятия селения Казбек, как стоявшего на самой дороге и по своему неприступному положению могшего представить весьма большие затруднения для проходившего отряда. Быхалов предупредил намерение царевича и принудил его засесть в башнях селения Сион, откуда он был также вытеснен с потерею 100 человек убитыми и 55 взятыми в плен. Пройдя, таким образом, от Владикавказа до Ананура, Несветаев открыл сообщение России с Грузиею, возобновил мосты по реке Тереку, исправил дороги и оставил у мостов небольшие команды, «дабы, – как доносил он, – при проходе войск не могли хищники по-прежнему разломать мосты».

В Анануре Несветаев соединился с отрядом капитана Матушевича, который, командуя за отсутствием генерала Талызина, вытеснил мятежников из Душетской крепости и, разбив их толпу, в 2700 человек состоявшую, преследовал до высот и тесных проходов урочища Гударети, где и запер до прибытия князя Цицианова из-под Эривани[500].

Царевич Парнаоз бежал к хевсурам и пшавам, прося их помощи для действий против Несветаева, но, получивши отказ, отправился в Персию. Князь Цицианов послал приказание всем пограничным начальникам стараться захватить его, что и удалось исполнить в казахской дистанции.

Генерал-майор Портнягин, по известиям, до него дошедшим о близком местопребывании Парнаоза, разъезжал с конным отрядом по Кахетии, а Кабардинского мушкетерского полка князь Севарсемидзе, с двумя ротами и одним орудием, нарочно поставленный для этой цели в Тионетах, гнался за ним с казаками. Темнота ночи способствовала тому, что Парнаоз успел скрыться от преследования. Тогда главнокомандующий отправил бригадира князя Томаса Орбелиани в Демурчасалы, 40 верст ниже Тифлиса по Куре (как к месту, где мог Парнаоз переправиться через Куру), с открытым предписанием, чтобы начальники отрядов давали князю Орбелиани столько войск, сколько потребует. Царевич был пойман вместе со свитою из 30 князей кахетинских и привезен в Тифлис.

«Спешу всеподданнейше донесть вашему императорскому величеству, – писал князь Цицианов[501], – о том, что одна из гидр, раздирающих Грузию междоусобною войною и вовлекающая бессмысленный народ в несчастия, поймана и заключена в благородную неволю, а именно царевич Парнаоз… Сие счастливое приобретение тем важнее, что научит и Александра царевича не посещать Грузию, а еще меньше столь долго оставаться в оной и набирать партию из неблагодарных князей».

Впоследствии царевич намеревался бежать из-под ареста, как это видно было из перехваченного письма его к родственникам, в котором он просил приготовить пару лошадей «и такого лекарства», которое можно бы было вмешивать в вино для усыпления караульных. Поэтому, 4 апреля 1805 года, царевичи Юлой и Парнаоз, вместе с их женами и детьми, отправлены были в Россию. Местопребыванием для первого была назначена Тула, а для второго – Воронеж[502].