История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

Надеясь на сильную поддержку русского правительства, он рассчитывал побороть все препятствия, отстранить всех соперников и быть избранным католикосом, или верховным патриархом, армянского народа. Имея многочисленных и влиятельных родственников среди грузинских армян, Иосиф вел деятельную переписку как с ними, так и с некоторыми епископами, жившими в Эчмиадзине – резиденции католикосов. Переписываясь со всеми друзьями, он приучал их к мысли, что кроме его никто не может заменить патриарха и только он один в силах извлечь армян из того рабства, которое испытывают они, находясь под властью магометан. Иосиф мечтал об образовании самостоятельного армянского царства, и многие верили в возможность осуществления его широких замыслов. Хотя события последних лет царствования Екатерины II охладили сочувствие армян к Иосифу, но среди них находились еще немногие лица, верившие в его силу. Такие лица, естественно, желали иметь его во главе духовенства и сообщали ему обо всем, происходившем в Эчмиадзине.

«Вот уже глава наш и владыка (патриарх Гукас) стар и опасно болен, – писал Иосифу архиепископ Давид Карганов[283], – а время ныне смутное, и в стране нашей нет мира. Хотя мы уверены, что, пока пастырь наш жив, мы можем с твердостью перенести все невзгоды, как уже не раз с терпением переносили и пред сим. Так как все мы смертны, а в особенности при такой старости, в какой находится наш владыка, то не можем скрыть, что престол наш (эчмиадзинский) лишен подобных вам пастырей, которые достойно бы заменили нам отца. Посему мы в недоумении и без вас не в состоянии ничего решить, тем более что нам неизвестно ваше мнение: желаете ли приехать в наши страны или нет? Все это необходимо мне знать, дабы согласно тому и действовать. И хотя, быть может, мы умрем раньше, чем тот, кончины которого мы ожидаем, но во всяком случае сообщите мне ваши мысли, дабы если Всевышнему угодно было продлить нашу жизнь и что-нибудь такое случится (кончина патриарха), то я, уже заручившись вами, мог бы смело действовать в вашу пользу».

Иосиф, конечно, уполномочил Давида хлопотать об его избрании в Эчмиадзине и вместе с тем счел полезным заручиться тем же в Грузии и Константинополе. Он просил царя, его сына и многих грузинских князей, чтоб они настояли на избрании его католикосом и писал константинопольскому патриарху Даниилу, будто бы получил множество писем из Грузии и из Эчмиадзина, которыми приглашают его «принять ярмо правления святого престола и быть наготове, дабы при получении известия о переходе блаженного (Гукаса) из жизни земной в небесную, не теряя времени, поспешить присутствовать в святом престоле и быть попечителем в деле охранения Эчмиадзина от треволнений, постоянно учиняемых в тех странах варварством деспотов Персии»[284].

– Если возлагают надежды на меня, – говорил Иосиф, – и жалостным голосом призывают меня на управление святым престолом, то насколько сердце мое должно быть окаменелым, чтобы сопротивляться и не поспешить к ним, и насколько я должен быть самолюбивым, чтобы не принести себя в жертву служению святой моей матери (армянской церкви), которая меня родила и воспитала и по милости которой я достиг настоящих почестей и славы? Разве не следовало уступить мольбам этих убогих?

Не убогие, а собственное честолюбие заставляло архипастыря армян, живших в России, расчистить себе путь к званию католикоса, Иосиф писал многим влиятельным константинопольским армянам, что имеет твердое намерение вступить на эчмиадзинский патриарший престол, и обещал воздвигнуть крепость против насилия и варварства врагов Христа. Считая нелишним упомянуть о расположении к нему русского императора, о своем значении и силе, Иосиф надеялся, что единодушная нация, имея во главе своей духовенство и вельмож, при помощи императорских милостей, воздвигнет дом и станет его поддерживать. На этом основании он просил константинопольского патриарха Даниила «пригласить свою паству к любви и единодушию», при которых только и можно поднять на ноги армянскую нацию и дать ей ту самостоятельность, о которой мечтал Иосиф. Все это писал он, не зная, что 27 декабря 1799 года патриарх Гукас скончался и преемник ему уже избран собором эчмиадзинского духовенства.

На другой день по совершении обряда погребения, то есть 29 декабря, было приступлено, по уставам и древнему обычаю армян, к избранию преемника усопшему. Для этого, по распоряжению старшего из архиепископов, Минаса, созван был собор из духовных и светских, заседания которого происходили в главном храме. Минае просил собравшихся рассуждать со смирением и сдержанностью и предлагать кандидатов с благоразумием. Собравшиеся молчали и, переглядываясь друг с другом, не решались назвать ни одного епископа в преемники патриарху.

Наконец, после долгого молчания епископ Степан предложил избрать в католикосы константинопольского патриарха Даниила.

– Все ли согласны на такой выбор? – спросил Минае.

Собравшиеся отвечали утвердительно.