История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

– Кто из единоверцев наших нам чужд? – спросил Минае. – Неужели все дети армянской церкви не едины? Если армяне, живущие вдали от нас, чужды вам, то зачем имеете с ними сношения, зачем посылаете к ним уполномоченных за сбором денег? Перестаньте же употреблять слово «чуждый нам».

– Есть у нас и среди монастырских братий, – продолжал Степан, – достойные патриаршего сана: изберите их.

– Кто именно? – спросил Минае.

– Епископы Давид и Барсег.

Последний отказался, но Давид промолчал. Хитрый, смелый и властолюбивый, он рассчитывал на силу и влияние своих родственников, и еще за год до кончины католикоса Гукаса стал видимо интриговать и переписываться со всеми находившимися вне Эчмиадзина армянскими епископами и влиятельными людьми. Руководя большинством эчмиадзинской братии, Давид надеялся и на поддержку своих товарищей, но, зная его характер, большинство духовенства оказалось не на его стороне, и собор приступил к перечислению других имен. Продолжительные прения, споры и борьба мнений были причиной, что собор принужден был собираться несколько раз, прежде чем постановил окончательное решение. Наконец были избраны два кандидата: константинопольский патриарх Даниил и епископ Ефрем, находившийся в России[285].

– Все ли согласны с этим выбором? – спросил Минае.

Присутствующие отвечали утвердительно, подписали избирательный акт и приложили к нему печати; молча приложил свою печать и архиепископ Давид. Он помышлял теперь о том, как бы занять место Даниила и вступить на престол константинопольского патриаршества. С этою целью Давид стал хлопотать, чтоб его отправили в Царьград с приглашением Даниила принять католикосство и приехать в Эчмиадзин. При помощи интриг он достиг своей цели, и эчмиадзинское духовенство отправило Давида, чтобы по установившемуся издавна обычаю испросить фирман Порты, утверждающий Даниила верховным патриархом всего армянского народа.

16 января 1800 года Давид выехал из Эчмиадзина и чрез Карс отправился в Константинополь. Он вез с собой избирательный лист и два письма эриванского хана, из коих в одном он просил Порту о скорейшем утверждении Даниила, а другим приглашал вновь избранного патриарха прибыть в Эчмиадзин[286].

Одиннадцать дней спустя после отъезда Давида приехали в Эчмиадзин посланные от царя Грузии, князь Иосиф Бебутов и протоиерей Тер-Аракел. Они привезли с собою коллективное письмо от армян, живших в Грузии, письма от царя Георгия XII и его наследника царевича Давида. Писавшие единогласно просили избрать верховным патриархом архиепископа Иосифа, как человека лично известного русскому императору. Князь Бебутов и протоиерей Тер-Аракел предлагали, чтобы духовный собор, до утверждения и прибытия Иосифа, поставил хранителем патриаршего престола архиепископа Минаса, некогда бывшего в России. Эчмиадзинское духовенство уступило настояниям прибывших и отправило в Константинополь второго посланного с письмом, в котором предлагало тамошним армянам утвердить избрание Иосифа патриархом, как архиепископа, имеющего на то право по старшинству[287]. Наконец, 31 января был отправлен еще третий посланный с письмами, в которых эчмиадзинские братья сообщали Даниилу подробно все происшедшее и об интригах Давида. Вместе с тем, опасаясь борьбы партий и не сомневаясь в том, что ходатайство русского правительства за Иосифа будет уважено Портой, эчмиадзинский синод просил о скорейшем отпуске Иосифа из России, дабы прибытием своим в Эчмиадзин он положил конец всем спорам и волнениям.

Между тем, в конце января, известие о кончине патриарха Гукаса достигло до Константинополя, и хотя не было еще получено официального уведомления об избрании ему преемника, но из полученных писем армяне знали, что в Эчмиадзине не достигнуто единогласного решения и что избрано несколько кандидатов. В числе их первым называли Даниила, приверженцы которого стали деятельно трудиться над усилением своей партии. И здесь, точно так же, как в Эчмиадзине, возникла борьба двух враждебных лагерей, борьба тем более ожесточенная, что с тех пор, как армяне лишились своих царей, они смотрели на католикоса как на верховного главу не только по делам духовным, но и политическим. Узнав, что в числе кандидатов находится и архиепископ Иосиф, константинопольские армяне хотя и не отрицали того, что он пользуется расположением простого народа, но утверждали, что он ни в каком случае не будет утвержден турецким правительством, как человек, живший все время в России и заведомо приверженный к русскому правительству. Это последнее обстоятельство особенно беспокоило Иосифа.

– Я не виноват, – говорил он, – что живу в России. Я и здесь не остался бездельником; напротив, принес много пользы нации, религии и святому престолу. Я был рабом моей матери (церкви), наследником и женихом ее и никогда не хотел быть слугою Даниила или других. Кто бы ни был из них избран, я не намерен признать его католикосом. Я желаю, чтобы святой престол увидел того, о ком он так долго мечтает.