История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданств

30 апреля Давид должен был отслужить торжественную обедню и надеть на себя кафтан, обыкновенно жалуемый Портой всем вступающим в должность константинопольского патриарха. Партия архиепископа Иосифа воспользовалась этим торжеством и произвела новое замешательство. Епископ Ованес Палатский подговорил скрывавшегося Галуста помешать успеху Давида. Чуть свет прибыв в церковь, Галуст стал на месте, назначенном для нового патриарха, и не уступал его Давиду. Люди Давида насильно стащили с места Галуста и нанесли ему удар по лицу. Такое происшествие в церкви возбудило всеобщее неудовольствие, и собравшиеся заставили Давида оставить церковь, а Галуста провозгласили патриархом. Порта не признала законным насилия толпы и, арестовав Галуста и его сторонников, назначила Ованеса Палатского титулярным патриархом Константинопольским. Последний стал деятельно хлопотать в пользу Иосифа и тем легче достиг своей цели, что Порте заявлено было желание русского правительства видеть Иосифа верховным патриархом всех армян.

В то время, когда в Константинополе вопрос об избрании патриарха не был еще окончательно решен армянами, сторонники Иосифа советовали ему исходатайствовать повеление императора нашему посланнику, чтоб он принял меры и «уничтожил при здешнем (турецком) дворе старание недостойных особ к наследованию престола»[291]. Те же лица просили Иосифа отправиться как можно скорее в Эчмиадзин и тем прекратить интриги. «Если вы умедлите отъездом вашим, – писали они, – тогда недостойные люди, может быть, подкреплены будут турецкою властью, которая входит в сие для интереса, и наше желание исчезнет».

Предыдущие примеры указывали, что при избрании патриарха деньги всегда играли весьма значительную роль. Верховные визири из-за подарков, не обращая внимания на желание армянского народа, утверждали того, кто больше, платил. Такое корыстолюбие, ограничивавшее право армян выбрать патриарха соборным постановлением и по своему желанию, не могло быть допущено нашим правительством, и император Павел I поручил своему посланнику в Константинополе строго следовать справедливости и не допускать нарушения прав армянской нации.

«По случаю избрания армянским народом патриарха, – писал он тайному советнику Тамаре[292], – старайтесь, дабы Порта не опровергнула в сем случае права, оному народу данного и через сие предупредить избрание в оное достоинство человека недостойного, который через происки и деньги может достать сан, от общего согласия армян единственно зависящий. О сем объяснитесь дружелюбно с министерством турецким».

Строго следуя такому приказанию, Тамара не принимал никакого участия в выборе патриарха, и, несмотря на свои письма нашему посланнику, Иосиф узнал, что константинопольские армяне остановились на избрании Даниила. Это известие глубоко оскорбило Иосифа. Человек в высшей степени самолюбивый и самонадеянный, он считал себя незаменимым.

– Неужели израильтяне (то есть армяне), – спрашивал он в самозабвении, – оставив своего Бога, бегут поклоняться мошкам?

Ход дел допускал возможность подобного бегства, и Иосиф решился обратиться к содействию нашего правительства.

Он писал С.Л. Лошкареву, что константинопольские армяне, избрав Даниила, по прежним примерам, для получения согласия Порты и диплома отправили уже от себя нарочного к визирю. Но как, по отсутствию визиря, необходимо было более сорока дней (?), чтобы получить от него окончательное решение, то Иосиф просил министерство воспользоваться этим временем и исходатайствовать у императора, «как главы христианской церкви», утверждение его патриархом и дозволение отправиться в Эчмиадзин. Подкрепляя свои права разного рода документами и выставляя Даниила человеком неспособным и мало преданным русскому правительству, Иосиф скоро достиг желаемого. Зная лично Иосифа и будучи расположен к нему, император Павел I поручил Тамаре стараться склонить константинопольское духовенство и армян в пользу Иосифа и исходатайствовать фирман на утверждение его патриархом армянского народа. Как только Иосиф узнал о таком решении императора, он считал избрание свое делом решенным.

– Подрясник Иосифа уже готов, – говорил он с уверенностью и самодовольством. – Вся распространенная по лицу земли нация наша связана со мною истинною любовью, и я твердо уверен, что она пригласит меня на эчмиадзинский престол.