История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3

Турки, знавшие силу характера Соломона и опасавшиеся возраставшего его могущества, возмутили против него собственных его подданных, восставших под предводительством могущественного и сильного тогда эристава Рачи (или Верхней Имеретии), и поставили царем двоюродного брата его Теймураза. Изгнанный Соломон должен был с немногими лицами, ему преданными, скитаться по лесам, и в таком горестном положении встретил он Пасху, что даже не имел при себе священника для возглашения радостных гимнов воскресения. Благочестивый царь торжествовал, однако, как мог, великий день сей; на столетнем дубе вырезал он знамение креста и с малым числом верных трижды обошел освященное им дерево, воспевая во мраке ночи и дубравы: «Христос воскресе из мертвых». С помощию русских войск отразив турок, царь Соломон I, по общему совету с союзниками, взорвал на воздух верхний город Кутаиси и все главные замки, чтобы не дать возможности туркам держаться в его пределах. Отразив давнишних своих врагов и закоснелых хищников лезгин близ Сурама, он не успел, однако же, упрочить начатое им устройство и благосостояние своей земли.

Соломон I имел только одного сына Александра, который скончался ранее отца.

По словам современников-имеретин, Александр был красавец собой, отличный товарищ и на войне, и на охоте, храбрый в боях и ловкий в обществе дам, которых побеждал своею красотою. Однажды во время скачки он заметил «небесно-лазоревый взгляд» одной красавицы, роскошные формы которой дышали полною вольною жизнию.

– Что это за красавица? – спросил царевич одного из приближенных. – Я подобной не видывал.

– Мудрено и видеть, – отвечал тот, – это утренняя роса, которая на минуту показывается только одному солнцу и то для того, чтобы отразиться в тысячах бриллиантовых переливах.

Царевич хотел взглянуть еще раз на красавицу, но ее уже не было: вскочив на коня, она исчезла в толпе всадников и всадниц. Александр бросился в ту же сторону. Преследования ее оказались напрасны – красавица исчезла для него безвозвратно. Прошел год, в течение которого Александр беспрерывно искал свою красавицу, но, не найдя ее, стал задумчив и угрюм. Печаль царевича не укрылась от родителей; отец и мать решили тогда женить сына.

– Но где же отыскать ему неведомую? – спрашивала мать.

– Собрать всех княжон, – отвечал отец, – может быть, в числе их он увидит свою таинственную красавицу.

Созваны были на царский обед все княгини и княжны, но между ними не было той, о которой мечтал царевич. Он стал еще задумчивее: ни горы, ни воздух, ни колдовство и гадание над ним ничто не облегчало его страданий. Так прошел еще год. Скитаясь по горам и лесам, Александр однажды сидел на берегу реки Сулари и заметил, как на противоположной стороне реки мелькнуло какое-то белое существо и стало быстро подыматься в гору. Сердце царевича замерло; он перебежал по мостику через реку и вмиг догнал уходившую; на вершине горы они встретились – то была его голубоокая красавица.

«Оба мы остановились в каком-то онемении, – говорил царевич, – ни я ей, ни она мне ни одного приветственного слова. Не могу сказать, долго ли мы пробыли в таком положении, как вдруг между нами явилось третье существо – это брат ее.

– Луарсаб, брат! – вскричали мы. То был Жгенти, родной брат красавицы Мариамы.

Все трое отправились в саклю родителей девушки, где среди угощений Александр провел весь день.

В полночь царевич оседлал коня, схватил свою красавицу, переплыл Квирилу и, явившись в Генгути, обручился с нею еще задолго до восхождения солнца.

С тех пор царевич был весел, счастлив и, редко показываясь ко двору, проводил все время со своею очаровательною Мариамою. Так прошло несколько месяцев. Ожидание на свет третьего существа заботило царевича, он стал опять задумчив и скучен и, наконец, решился признаться матери, что он готовится быть отцом. Царица решила хранить эту тайну до времени от отца; она навещала подругу своего сына и приняла от купели новорожденного, которому и дано было имя Георгий.

Соломон между тем настаивал, чтобы Александр женился; сын отказывался, и скоро отец проведал о причине отказа. Он объявил, что проклянет сына, если он не бросит своей подруги, любовницы. После долгих испытаний Александр уступил приказанию и решился жениться. Мариама не вынесла этого; она скончалась, передав на руки царице своего сына Георгия. Александр женился, но впоследствии, по бесплодности своей жены и по настоянию того же отца, должен был развестись с нею и жениться вторично на семилетней дочери князя Цилукидзе. Последняя не успела разделить брачного ложа с разбитым и расстроенным нравственно и физически Александром. Он скончался ранее ее совершеннолетия. На попечении Соломона I и его жены остался только один незаконнорожденный внук Георгий…»

По духовному завещанию Соломона I наследником имеретинского престола оставался малолетний царевич Давид[546], сын Арчила, брата Соломона I. До его совершеннолетия князья Имеретинские поручили временное управление страною Давиду, двоюродному брату покойного царя, с присвоением ему царского титула.