История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1

У казикумухов (лаков) перед невестой несут зажженные фитили, за ними следует женщина с подносом на голове, на котором лежит обычно хлеб и халва.

Песни девушек, окружающих молодую, слышны с самого начала ее выхода из дома. Толпа народу – старые и молодые, мужчины и женщины – замыкает шествие. Впереди видна площадь, там собравшиеся односельцы жениха загораживают вход с улицы, не пускают церемониальную процессию невесты и требуют выкупа. Хлеб и халва с подноса переходят в их руки – и выход на площадь свободен.

У ворот жениха давно ждут появления невесты, мать жениха держит чашку, полную муки, перемешанной с кишмишем и сахаром.

– Да принесешь ты к нам благополучие, счастье и богатство, – говорит она невестке, рассыпая муку на молодую и ее подруг. – Да не умрешь ты, пока не увидишь правнуков у своих колен.

У аварцев мать новобрачного держит тарелку с медом и, обмакнув в него палец, мажет им губы молодой и приглашает ее войти в дом. Молодая, не обращая внимания на приглашение, облизывает губы, но, по обычаю, существующему у всех горцев, не двигается с места, ожидая подарка. Тогда навстречу ей выводят ослицу, которая потом поступает в ее собственность, ей хотят отрезать ухо, но молодая не соглашается. Она по-прежнему не хочет идти дальше – она недовольна подарком. После долгих переговоров взамен ослицы выводят корову, а еще лучше, если лошадь. Принимая подарок, молодая соглашается, чтобы лошади отрезали ухо, приветствуемая поздравлениями, выстрелами и песнями, входит в приготовленную для нее комнату и прячется вместе со свахами и подругами за красной ситцевой занавеской или просто за ковром, отделяющим угол комнаты. Мужчины не имеют права входить в эту комнату, и она наполняется одними женщинами и девушками.

Пришла в дом невеста, да нет жениха – он пирует у товарища. Зурна, балалайка и барабан, пение, пляска и всеобщая попойка – вот чем заняты пирующие. Общество жениха разнообразнее общества невесты: там, где пирует жених, допускаются и молодые девушки, которые только поют и танцуют.

Песни горцев не имеют никаких особых отличий. Как и в других восточных песнях, воспевается любовь, красота женщины, подвиги какого-либо героя, прославившегося храбростью, или, наконец, удальство цевекханов (предводителей). Исполняются они высоким грудным голосом, некоторые имеют очень заунывный мотив. Песни свои туземцы исполняют всегда вдвоем. Нагнувшись друг к другу, почти к самому уху, и прикрыв наружную сторону щеки ладонью, как бы стремясь, чтобы голоса слились в одно целое, поющие тянут песню высоким крикливым альтом.

Любовные и религиозные стихи народ очень уважает. Чем фантастичнее и баснословнее рассказ, тем с большей жадностью слушатели упиваются им, «чем неправдоподобнее рассказываемые события, тем охотнее верят в действительность их».

Слушатели за каждым куплетом поощряют певцов словами: хай, хаай, выкрикивая их в такт песне. «Ай, да спасибо, молодцы», – скажут непременно слушатели по окончании песни и переходят к другим увеселениям – поглазеть на танцующих или послушать музыку.

Музыкальных инструментов немного: лялю – камышовая свирель; ляляби — две камышинки, связанные вместе, оба употребляются преимущественно пастухами, зурна — нечто вроде нашего рожка, барабан (кили) и балалайка (комус или пандур), бубен (жирхен) и скрипка о двух струнах.

Несмотря на незатейливость музыкальных инструментов, горцы пляшут с большим увлечением – и не только под музыку, они готовы плясать, если им будут отбивать такт в ладоши, в доску, таз и т. п. Как ни старался Шамиль искоренить пляску, как ни преследовал за нее, туземцы не оставляли этого рода увеселения. Собираясь по ночам в подвалах и конюшнях, они тайком от шпионов предавались разгулу и веселью – устраивали танцклассы и плясали лезгинку.

Каждый желающий танцевать выходит на середину круга, делает общий поклон и затем уже начинает танец. Он идет сначала медленно, едва переступая с ноги на ногу, как бы нехотя, и посматривая искоса на толпу девушек, стоящую отдельно. Если музыка играет слишком медленно, не по вкусу танцора, он, обращаясь к музыкантам и хлопающим в ладоши, начинает сам хлопать быстрее, заданный им ритм подхватывают музыканты и зрители, и танец продолжается.

– Ай Девлет-кан чих! – говорит он одной из девушек.

Девлет-кан выходит на середину.

«Пляска, – пишет Пржецлавский, – производится всегда в кружок, с поворотами направо и налево, а при встречах один из танцующих делает несколько па назад и потом уже поворачивается к одному направлению. Танцующие, делая круг направо, держат правую руку с сжатою кистью против лица или шеи, а левую руку – на отлете несколько назад, при повороте налево положение рук переменяется. Лезгинку женщины танцуют в три мелких па, мужчины же па импровизируют».

Горский этикет требует, чтобы мужчина оканчивал танец после дамы и отступал в толпу так, чтобы дамам быть лицом к кавалерам и наоборот.