История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Кавказ. Том 1

Относительно развода одно из правил шариата гласит, что «если разводимая жена осталась девственной на брачном ложе, то должна получить только половину условленного калыма». Дагестанские мужья торопились воспользоваться и этим, но Шамиль поспешил на помощь беззащитной женщине и постановил, что муж, пробывший наедине с женой несколько минут, обязан выдать ей при разводе весь кебин сполна.

Признавая, однако же, неоспоримым, что для людей неблагонамеренных нет правила или закона, которого нельзя было бы обойти, мы должны сказать, что находилось весьма много горцев, которые умели обходить оба постановления имама. Обычно муж, решившийся развестись с женой, перед совершением этого акта начинал льстить жене и лаской вызывал ее на благодарность, фактическим выражением которой бывал назру, то есть завещание или, лучше сказать, уступка имущества податливой жены в пользу мужа. Против такого поступка, как и против всякого добровольного соглашения, Шамиль не мог прийти на помощь со своими законами, и горец по заключении назру подыскивал удобный предлог и тотчас же разводился с обманутой им женой.

Для совершения развода муж призывает муллу и свидетелей и при них объявляет, что отпускает свою жену, после чего читаются молитвы из Корана. Расторгнутый брак не кладет на женщину никакого пятна. Если жена первая изъявила желание развестись с мужем, то она лишается права на получение кебина.

Дети остаются при отце, и на этом основании после развода женщина не может снова выйти замуж раньше чем через три месяца, которые необходимы для обнаружения ее возможной беременности. Тогда будущий ребенок должен быть взят его отцом. Женщина, не имеющая защиты в лице родственников, не может сама требовать развода ни по обычаю, ни по основным исламским законам, и ей не остается ничего, кроме как покориться и выносить деспотизм и гнет в молодом и зрелом возрасте от мужа, а в старости – от детей.

Вообще, в семейной жизни горца нет ничего, что можно было бы назвать счастьем. Бедность, отсутствие откровенности, любви, частая вражда и ссоры между супругами, с одной стороны – безграничная лень, с другой – невыносимо тяжкий и беспредельный труд.

Рождение сына дает некоторые, впрочем весьма незначительные, права женщине. Но если она имеет несчастье быть бесплодной или рожать дочерей, то окончательно теряет к себе всякое уважение и любовь мужа, который, чтобы досадить ей еще больше, женится на другой.

Вот почему все горянки так страстно хотят иметь детей, в особенности сыновей. Бесплодная женщина часто прибегает ко всем возможным способам, чтобы только сделаться беременной. В таком случае все приметы, созданные народным суеверием, пускаются в ход. Она отправляется к знахарке, которая ведет ее на кладбище и после совершения намаза делает над ней разные нашептывания и ощупывания. Когда она возвращается домой, такую женщину сажают на решетчатый табурет, под которым в жаровне курятся разные травы. Но если все эти средства не помогают и, к несчастью для первой, вторая жена родит сына, старшая жена становится служанкой своей молодой соперницы – и насмешкам и глумлению от счастливой соперницы нет конца.

Беременность не избавляет женщину от тяжелых работ, и только за несколько дней до родов она перестает таскать огромные вязанки дров, впрочем, из одного опасения повредить будущему младенцу. Перед родами женщину холят, насколько это возможно по характеру и достатку мужа. Ей позволяют готовить для себя кушанья, какие она сама пожелает, дают масла и фруктов, полагая, что запрещение в этом случае отражается не на женщине, а на младенце. Народ убежден, что, если во время беременности женщине хочется бараньей печенки и не удается съесть, ребенок может родиться с красным пятном на щеке. Беременная женщина не должна смотреть на зверя, чтобы будущий малютка не сделался на него похож, посмотреть на зайца – значит родить малютку с заячьей губой. По этим причинам хороший муж старается предохранить жену от любых обстоятельств, способных изуродовать будущего сына или дочь. Точно так же он всеми мерами старается облегчить роды и прибегает ко всем средствам, которые народное представление считает действенными. Если женщина во время родов сильно страдает и не может разрешиться, просят кади, чтобы он покачал деревянную будку, на которой он читает молитвы, то тащат из мечети солому, чтобы окурить ею больную, то просят кади написать талисман, его омывают водой, которую дают пить страдалице. Если все эти средства не помогают, просят человека, который кого-нибудь убил, чтобы он выстрелил под окнами больной. Часто долгие мучения приписывают дурному глазу, и тогда у тех, кто проходит мимо дома страдающей и кого могут заподозрить в порче, отрезают угол одежды. Куски эти, считающиеся нечистыми, сжигают, чтобы уничтожить силу дурного глаза.