История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

«Область, повергшаяся под скипетр вашего императорского величества, – доносил Ермолов[501], – состоит из 60 000 жителей, народа никому не покорствовавшего, воинственного и управлявшего всем Дагестаном. Разрушено скопище злоумышлявших против нас, пристанище всех врагов и изменяющих нам».

Главный виновник возмущения, акушинский кадий Мамед, бывший в сношениях с Ших-Али-ханом, был сменен, и на его место назначен Зухум-кадий, человек нам более расположенный. На его обязанность возложено: 1) сохранять прежний образ управления и прежние обычаи без всякой перемены; 2) не признавать ничьей власти, кроме власти главнокомандующего; 3) наблюдать, чтобы во владениях даргинских не было пристанища неприятелям и изменникам России, и не иметь с ними никакой связи; 4) наблюдать, чтобы народ даргинский сохранял спокойствие и дружбу со всеми подданными русского императора, не принимать участия в распрях соседей и не давать никому помощи без разрешения главнокомандующего; 5) войска собирать только для охранения своих границ и без воли главнокомандующего не входить в чужие земли[502].

Потребовав 25 человек аманатов и обложив население ежегодной данью в 2000 баранов, А.П. Ермолов писал даргинцам, «что отныне впредь главные кадии назначаемы будут по высочайшей воле императора и о том объявляемо будет главнокомандующим в здешнем краю. Люди верные и усердные из каждой фамилии могут получить сие достоинство.

Великий государь мой оставляет по-прежнему образ правления вашего и обычаи ваши; собственность ваша будет сохранена; позволяет вам свободный повсюду торг и во всех российских областях будете принимаемы вы дружественно. Во всех нуждах народа старший кадий относится к главнокомандующему в здешнем крае, и нет над ним никакой другой власти. Со всеми верноподданными великого российского государя общество даргинское должно сохранять приязнь и дружбу. Неприятелей и изменников во владениях даргинских не терпеть и не иметь с ними связи.

Я надеюсь, что общество даргинское сохранит присягу свою и верность великому своему государю и что я не явлюсь неприятелем в землях ваших, о разорении которых и теперь я сожалею»[503].

Старшины приняли это объявление с полною покорностью и поднесли главнокомандующему прекрасную саблю в знак победы над собою и в ознаменование того, что русские войска проникли в главный город народа, первенствовавшего в Дагестане. Приняв саблю, Ермолов отнес всю заслугу войскам и благодарил их за блестящие действия.

«Труды ваши, храбрые товарищи, – писал главнокомандующий в приказе[504], – и усердие к службе проложили нам путь в средину владений акушинских, народа воинственного, сильнейшего в Дагестане. Страшными явились вы перед лицом неприятеля, и многие тысячи не противостали вам: рассеялись и бегством искали спасения. Область покорена, и новые подданные великого нашего государя благодарны за великодушную пощаду.

Вижу, храбрые товарищи, что не вам могут предлежать горы неприступные, пути непроходимые. Скажу волю императора – и препятствия исчезают пред вами. Заслуги ваши смело свидетельствую пред государем императором – и кто, достойный из вас, не одарен его милостью?»

Окончив блистательным образом зимнюю экспедицию 1819 г., Ермолов оставил на зиму в селениях Мехтулинского ханства войска под начальством полковника Верховского. В состав этого отряда вошли: два батальона 42-го егерского[505], два батальона Ширванского, две гренадерские роты Апшеронского и Куринского пехот, полков, сотня линейных казаков, шесть батарейных орудий роты № 1 19-й артиллерийской бригады, шесть легких орудий сводной полуроты капитана Семчевского и конно-казачье орудие.

Войска эти были расположены в Казанищах[506], Кака-Шуре[507], Буйнаке[508] и других, причем на полковника Верховского возложено и гражданское управление как в Мехтулинском ханстве, так и в других обществах Дагестана. Напомнив полковнику Верховскому о передаче во власть шамхала деревень, принадлежавших прежде Султан-Ахмед-хану Аварскому и умершему Хасан-хану[509], главнокомандующий писал ему, что «шамхал в селениях сих учредит своих наибов и собственное по произволу распоряжение. От вас зависеть будет наблюдение над спокойным и безмятежным их пребыванием. Уголовные преступления подлежат непосредственному разбирательству военного начальства. В распределении повинностей относительно войск вы действуете через шамхала»[510].

Приняв под покровительство императора детей умершего Хасан-хана Дженгутайского, Ермолов оставил за ними владение отца их[511]и для управления населением назначил наибом Тахмасб-хан-бека, которому запретил делать какие бы то ни было распоряжения без разрешения полковника Верховского.

«Пребывание Тахмасб-хан-бека должно быть в Дженгитае, – писал Ермолов Верховскому, – но ему приказано от меня сколь можно чаще объезжать селения, наблюдая за порядком и повиновением. Не бесполезно нам будет посылать и собственных для надзора чиновников…