История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Несмотря на то что батальон этот был весьма нужен в Кабарде, Алексей Петрович должен был решиться на эту меру ввиду серьезного положения и недостатка войск в Дагестане. Во второй половине 1823 г., в войсках отдельного кавказского корпуса, с прикомандированными к нему частями, был некомплект более чем в 16 000 человек, причем наличное число людей в действующих полках доходило до 48 500 человек. Цифра эта была слишком недостаточна для обороны столь обширного края, и главнокомандующий просил об укомплектовании его корпуса. Военное министерство отправило на Кавказ из 1-й армии все восьмые роты из 3-го и 5-го пехотных корпусов[701], но так как они могли прибыть лишь к концу года, то Ермолов приказал батальону Херсонского гренадерского полка с двумя горными орудиями передвинуться из Грузии во Владикавказ. Присоединив к нему батальон Ширванского полка, пришедший из Бабарды, сотню линейных казаков, шесть орудий и приняв над ними начальство, Алексей Петрович, 20 сентября, двинулся по реке Сунже, чтобы лично осмотреть места вновь учрежденной линии. 23 сентября главнокомандующий прибыл в крепость Грозную, где узнал, что Абдула-бек Эрсинский возмущал народ в Табасарани и производил разбои, а Хан-Мамад, сын бывшего уцмия, делал то же самое в вольном Каракайтаге. Для обуздания их главнокомандующий приказал отправить в Дербент две роты 41-го егерского полка, расположенные близ старой Шемахи, а сам, 25 сентября, выступил из Грозной и через Внезапную, укрепления Амир-Аджи-Юрт и Кази-Юрт, 3 октября, прибыл в крепость Бурную. Отсюда Ермолов двинулся в Мехтулинский округ и расположился в селении Базанищи.

При инспекторских смотрах, произведенных в конце октября и начале ноября, численный состав корпуса был следующий:

Примечание. 1-й и 2-й батальоны Ширванского полка осмотрены не были, так как находились в походе.

В Базанищи явился к Ермолову сын умершего мехтулинского владельца Хасан-хана и просил прощения. Главнокомандующий привел его к присяге на верность и возвратил селения, бывшие в управлении отца его. Утвердив наибом города Башлы Эмир-Гамзу-бека, Алексей Петрович предоставил селение Янги-Кенд в пользование семейства умершего уцмия.

«Мне весьма приятно было видеть, – писал император Александр Ермолову[702], – счастливое во всех отношениях окончание предприятия вашего к восстановлению спокойствия, нарушенного в том краю мятежествующими горскими народами; но особенную мою благодарность заслуживают благоразумные меры кротости, принятые вами для достижения сей цели. Они совершенно соответствуют намерениям моим: почитал жителей Дагестана вместе и обитателями части Российской империи, я всегда с крайним сожалением принимал известия об употреблении силы оружия к обузданию их своеволия; тем более остаюсь довольным настоящим укрощением их, без всякого кровопролития в действие приведенным».

Оставаясь некоторое время в Казанищах, Ермолов узнал, что в Дагестане возникает новое религиозное учение, известное впоследствии под именем мюридизма, сплотившего горцев в одно целое, сообщившего им единство и цель действий.

Началом мюридизма послужило проповедование народу неизвестной ему дотоле части Корана. Последний состоит из трех частей: шариата, т. е. изречений Магомета, имеющих для его последователей силу закона, тариката – изложения действий и поступков пророка, достойных подражания для каждого правоверного, и хякиката – видений и верований пророка. «Таким образом, шариат есть слово, тарикат – дело, хякикат – мысль, идея».

Сущность первоначального тариката, возникшего у горцев, заключалась в постоянной молитве, т. е. воспоминании Бога. Всякий следующий тарикату обязан был прежде всего повиноваться «ниспосланной книге» и последовать пророку: искренно раскаяться в грехах, удовлетворить обиженных, просить у них прощения, стараться удалять себя от всего противного Богу и украшаться хорошими и похвальными поступками. Истинный последователь тариката должен отказаться от лишней еды, лишнего сна и разговора, не есть ничего непозволительного, «постоянно нуждаться в Боге, с полным самоунижением прибегать к нему во всех делах и обстоятельствах, извергнуть из себя страсть к сему обманчивому дому (вещественному миру) и быть довольным судьбою».