История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Знаю я между чеченцами людей благонадежных и добрых, хочу еще быть великодушным и, прощая заблуждение, советую возвратиться к раскаянию. Задержите и не выпускайте из рук ваших бродягу имама, ибо близко уже время, в которое я приду смирить изменников и нарушителей клятвы, потребую имама, или за укрывательство его заплатите собственною кровью, жизнью жен и детей ваших; увидите, что трус Бейбулат не подвергнется опасности и первый оставит вас.

Даю вам время опомниться и прекратить возмущение и разбои, искать моего прощения или жестоко накажу гнусных и презрительных мошенников».

Желая усыпить наше внимание, Бейбулат, через кумыкского старшину, майора князя Мусу Хасаева, прислал сказать генералу Грекову, что чеченцы, не видя от имама никаких чудес, перестали ему верить и что он сам предлагает свои услуги русскому правительству. Греков отвечал, что самая лучшая услуга его будет та, если он прекратит свои хищничества и останется верным. Что же касается до пророка, то выдумка чеченцев слишком глупа и русские смеются над дурачеством чеченцев.

Этот ответ указал коноводам, что начальство на Кавказской линии не придает особого значения происшествиям в Чечне, и, надеясь застать нас врасплох, чеченцы положили оставаться спокойными до весны, а затем атаковать русских одновременно в нескольких пунктах. Разглашая, что пророк явится скоро и что наступило время войне с неверными, Бейбулат успел поднять качкалыков и ауховцев, а мулла Магома усилил свои проповеди.

Между тем генерал-майор Греков, пользуясь временным затишьем, произвел в течение зимы несколько экспедиций в Чечню с целью наказать аулы, принявшие к себе беглых кабардинцев, и расчистить дороги. Он разорил аулы Гойту, Урус-Мартан и Гехи. «Незьзя было желать, – доносил он[719], – гибельнее погоды для чеченцев. Со дня выступления моего из Грозной и до возвращения холод продолжался довольно жестокий. Кроме глубокого в Чечне снега, морозы постоянно держались от 8 до 12 градусов; наконец, гололедь, продолжавшаяся четыре дня, покрыв льдом все деревья и все растения, лишила последнего средства продовольствовать скот в лесах обрубленными ветвями дерев в то время, как сено осталось или в деревнях, или в степи. Две сии крайности довольно сильны, чтобы поработить всякий другой народ, но они едва поколебали несколько чеченцев, – упорство их неимоверное».

В марте 1825 г., по приказанию Грекова, было приступлено к рубке леса и расчистке дорог во многих местах. Так, на пространстве 3-х верст от Брагун к Амир-Аджи-Юрту была вырублена просека в 300 сажен шириною; от Брагун к Аксаю проложена дорога и вырублен лес на шесть верст в длину и на 120 сажен в ширину; от Аксая до Герзель-аула расчищено пространство на шесть верст в длину, и, наконец, вырублен лес вокруг крепости Внезапной. Чеченцы не препятствовали этим работам и каждую пятницу ожидали появления имама.

Так прошел март месяц, и на Кавказскую линию прибыл новый начальник, генерал-лейтенант Лисаневич. Высочайшим приказом 13 сентября 1824 г. Лисаневич был назначен командиром 22-й пехотной дивизии и начальником Кавказской области, на правах губернатора. 4 марта он прибыл в Прочный Окоп, а 12-го числа вступил в командование войсками, причем те из них, которые были предназначены для действия против закубанцев, были поручены генерал-майору Вельяминову.

Знакомясь с положением края со слов генерала Грекова, Лисаневич был уверен последним, что религиозное движение в Чечне не имеет особого значения, и потому не обратил на это должного внимания. Никем не тревожимые чеченцы собирались на совещание, и скоро распространился слух, что в мае, в третью пятницу, имам явится народу. Бейбулат и мулла Магома сделали три знамени и, выйдя из селения Маюртупа, расположились в ближайшем лесу. Сюда созывали они правоверных, обещая показать им имама. Чеченцы со всех сторон стекались к Маюртупу, но имам все не показывался, потому что Бейбулат считал собравшихся недостаточным, чтобы идти с ними на русские укрепления. Скучая бездействием, мичиковский мулла выразил сомнение в возможности появления имама.

– Почему так долго нет имама? – спросил он, обращаясь к мулле Магому. – Не обманываешь ли ты народ, отвлекая его от работ и приводя в нищету?

Сомнение мичиковского муллы было поддержано несколькими чеченцами, и Магома понял, что далее медлить невозможно, а так или иначе надо выйти из затруднительного положения.

Он назначил общее собрание 24 мая и объявил, что в этот день явится пророк. Огромная толпа народа собралась у маюртупской мечети. «Вдруг дверь распахнулась, и из мечети выступила процессия. Во главе шел мулла Маюртупский, а за ним несколько других мулл, затем Бейбулат, осеняемый тремя значками, и, наконец, партия его приверженцев. Мгновенно воцарилось мертвое молчание, и толпы хлынули вслед процессии, направлявшейся за селение к заповедному дереву[720]. Но и здесь пророка все-таки не было. Толпа шумела, и тогда мулла Магома выступил перед нею и поднял руку кверху.