История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Князья Дадиани и Гуриели просили защитить их от притязаний турок, возмущающих их подданных и в особенности абхазцев, среди которых было много сторонников Порты, вследствие кровавой вражды, существовавшей между двумя родными братьями, спорившими за право владения страною. Ртищев приказал усилить сухумский гарнизон одною ротою Белевского полка[201] и тем поддержал владельца Абхазии Сефер-Али-бея, принявшего христианство и названного Георгием Шервашидзе. С своей стороны турки распространяли слух, что Абхазия уступлена Порте, которая утвердила законным владельцем Арслан-бея. В Абхазии произошло волнение, и сторонники враждующих братьев разделились на две партии, причем Порта всеми силами старалась усилить партию Арслана. По ее интригам преданный нам полковник князь Манучар Шервашидзе, зять владетельного князя Мингрельского Левана Дадиани, был убит родным братом, передавшимся на сторону турок. Вслед за этим политическим убийством партия турок, вместе с Арслан-беем, явилась в Абхазию с намерением силою овладеть Сухумом, Редут-Кале и Анаклиею. Расположившись в селении Гудаве, на границе Абхазии с Мингрелиею, турки ожидали прибытия из Поти подкреплений, отправленных на лодках. На требование выйти из наших границ они отвечали, что донесут об этом трапезондскому сераскиру, но сами этого сделать не могут[202]. Тогда находившийся с войсками в Имеретин полковник Мерлини, по приказанию главнокомандующего, отправил отряд под начальством майора 15-го егерского полка князя Кутиева, который, присоединив в себе войска Дадиана Мингрельского, разогнал собравшуюся толпу без выстрела. Арслан-бей с десятью человеками своих приверженцев бежал и скрылся в соседних с Абхазиею горах, а оставленный им на произвол народ явился с покорностью, присягнул на верность и выдал аманатов[203].

Видя неудачу в этом направлении, эрзерумский сераскир Ахмед-паша, тот самый, который подписал мирные условия в Бухаресте, обратился к Ртищеву с официальным письмом, в котором, по повелению султана, требовал, «чтобы царство Имеретинское, также княжества Гуриельское, Мингрельское и Абхазское и разные другие крепости, к сим владениям принадлежащие, кои в краю здешнем состоят непосредственно в подданстве Российской империи, были немедленно отданы под власть Порты Оттоманской»[204].

Ртищев отвечал, что Имеретия и Гурия более 40 лет уже не зависят от Порты и добровольно поступили в подданство России, что они давно составляют одну из российских провинций; что Мингрелия и Абхазия до присоединения к России точно так же не зависели ни от какой державы. Присоединение этих областей к русской державе, – писал Ртищев[205], «происходило во время теснейшей дружбы, существовавшей между Россиею и Портою Оттоманскою, т. е. за несколько лет до последовавшего разрыва мира, и Порта ни в то время, ни по прекращении войны в 1807 г., которая вскоре потом опять возобновилась, даже до сего времени не делала притязаний своих на сии владения, потому что и не имела на то права, так как все сии владения, управляемые своими собственными и притом самовластными владельцами, не подлежали никакой над ними законной власти Порты».

Не ограничиваясь только этим ответом, главнокомандующий для лучшего обеспечения того края отправил в Имеретию два батальона и усилил небольшим отрядом гарнизон Редут-Кале, находившийся всего в 30 верстах от Поти. Движение этих войск до того испугало трапезондского пашу, что он, опасаясь нападения, сжег весь потийский форштадт и собственный дом, а находившегося у него под покровительством беглого имеретинского царя Соломона взял в крепость, в которой и сам заперся[206]. Паша донес, что русские самовольно вступили в Абхазское владение, усиливают там войска и таким образом приближаются к Анатолии, что считал он весьма опасным для Порты. Донесение это не произвело того впечатления в Константинополе, на которое рассчитывал паша. Порта не считала возможным становиться в неприязненные отношения к России, после блистательных успехов наших во Франции, хотя и смотрела на них неприязненно. В случае успеха Наполеона турецкое правительство намерено было, по покорении Сербии, учредить в Шумле главную квартиру верховного визиря и при первом удобном случае вторгнуться в пределы России. Случай этот не представился, и получаемые ежедневно сведения об успехах союзников заставили

Порту отозвать верховного визиря в Константинополь. Рейс-эфенди заявил только нашему посланнику Италинскому крайнее сожаление, что Россия, в отношении азиатских владений, будто бы принадлежащих султану, пользуется могуществом своих сил и первенствующим положением в Европе. Наш посланник отвечал относительно этих владений то же, что писал Ртищев эрзерумскому сераскиру, и рейс-эфенди, по обстоятельствам, принужден был удовольствоваться таким ответом.