История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6

Бегство Наполеона с острова Эльба и переворот, им сделанный в делах Европы, произвели сильное впечатление в Константинополе, тем более что вскоре в столицу султана явился французский агент Жобер, знакомый туркам по прежним сношениям с Наполеоном. Порта втайне радовалась такому обороту дел в Европе, но не решалась открыто признать в Жобере представителя Франции. Она приказала снять герб Наполеона, самовольно выставленный Жобером на доме французского посольства, что и было исполнено особым отрядом янычар, для того назначенным[212]. Хотя Порта и заявила, что не потерпит никаких трехцветных знаков Наполеонова владычества, что она признает законным государем Франции короля Людовика XVIII, но Жобер оставался в Константинополе и переговаривался с влиятельными лицами. Турецкое правительство прислушивалось к гулу европейских выстрелов и, готовясь извлечь из них пользу, подготовляло для того почву. Оно отправило в наши пограничные владения своих посланных, распускавших слухи, что все союзные державы, отклонясь от России, присоединились к Наполеону и что находящиеся в Закавказье войска вызываются в Россию для защиты собственных ее границ. Считая неудобным выжидать окончания борьбы в Европе и полагая, что главнокомандующий на Кавказе будет теперь более уступчив, Порта предписала эрзерумскому сераскиру вновь потребовать уступки провинций и поддержать свое требование военными демонстрациями.

В половине июня 1815 г. эрзерумский сераскир, под предлогом наказания ахалцихского Селим-паши, собрал до 15 000 войск, подошел к имеретинским границам и остановился недалеко от Ахалциха. Он прислал к Ртищеву своего чиновника с письменным требованием, чтобы ему были уступлены Имеретия, Гурия, Мингрелия и Абхазия, как собственность, принадлежащая Порте, и чтобы русские войска очистили крепости Кутаис, Багдад, Шаропань, Кемгал (Редут-Кале) и Анаклию. Предуведомленный заранее о движении сераскира, главнокомандующий хотя и располагал весьма ограниченным числом войск[213], но успел сосредоточить их в трех небольших отрядах, расположенных в таких пунктах, из которых они могли двинуться в Ахалцихский пашалык и выйти в тыл туркам. В то же самое время владетели Гурии и Мингрелии были приглашены содействовать своими силами русским войскам, если бы неприятель покусился вторгнуться в Имеретию, а командующему войсками в Крыму была отправлена просьба немедленно командировать из черноморского флота эскадру судов с десантом, для крейсерования у наших берегов[214], и посадить на нее потийский гарнизон[215].

Сделав все эти распоряжения, Ртищев отвечал сераскиру, что требование, «дабы я, очистив от российских войск Имеретию, Гурию, Мингрелию, Сухум-Кале, Анаклию и Кемгал (Редут-Кале), также крепости Багдади, Кутаис и Шаропань, отдал бы вам на основании мирных условий, как принадлежность Порты, – то позвольте мне отвечать вам на сие со всею искренностью, что требование такового рода для меня уже не новое. Предместники ваши, сераскир Эмин-паша и также Ахмед-паша, равным образом требовали от меня уступки сих владений… Предместники вашего высокостепенства, по благоразумию своему, вняли истине моих доказательств и не входили более ко мне со своими о сем требованиями. Сама Порта, убедившись справедливыми представлениями по сему предмету полномочного российского посла, находящегося при высочайшем турецком дворе, которому я сообщил подробно все сведения, до сего касающиеся, оставила было через своих главнокомандующих в здешнем крае продолжать притязания на земли, вами упоминаемые, и, как мне известно, обратилась по законному порядку к объяснениям с кабинетом его величества. Но по какому поводу вы изволили возобновить сии предложения, – мне неизвестно».

Ртищев говорил, что, не находя в трактате ни малейшего намека на уступку требуемых провинций и не имея на то высочайшего повеления, он не уступит четверти аршина и будет защищаться силою оружия. «Думаю также, – присовокуплял он[216], – что и вы без особой воли вашего государя не покуситесь ни на какое насилие, без объявления войны самими государями, по существующим правилам во всем свете. А потому, если вы имеете от своего государя фирман, чтобы начать войну, то обяжите меня присылкою копии с оного, дабы, при неизбежном в сем случае кровопролитии, мы оба могли оправдать себя перед судом всей Европы – ваше высокостепенство в том, что действовали по воле султана вашего государя, а я, что при всех миролюбивых расположениях моего великого императора, чуждающегося всякого напрасного пролития крови человеческой, невольно вынужден был встретиться с вами в поле и насилие ваше отвратить силою оружия».

Сераскир не отвечал на это письмо, а полученные в Константинополе известия о новых успехах русского оружия во Франции заставили Порту отложить до времени свои притязания. В половине августа сераскир поспешно отступил, и главнокомандующий получил возможность принять меры к водворению спокойствия в Грузии и в сопредельных ей мусульманских провинциях.

Глава 8