История времен римских императоров от Августа до Константина. Том 2

Новой одновременно была беспощадность, с которой теперь вымогались у города все подати и налоги, стиль, который, однако, можно понять, если вспомнить о структуре и карьере милитаризованного чиновничества. Ужесточение государственного вмешательства предполагало лучший полицейский аппарат, чем тот, который до сих пор был необходим для Рима. Различные отряды, солдаты пограничной службы и интенданты по продовольствию, императорские жандармы на пари охотились за своими жертвами: и эти решительные действия предприимчивой полиции дополнили картину того времени. Ненависть правителя к своим политическим противникам, совершенство обвинительных ведомств и активность карательных инстанций довели систематику преследований до высшей точки. На представителей политической оппозиции накладывали клеймо врагов государства, и с этим клеймом пострадавшие были вне закона. Однако Север посягал не только на жизнь своих жертв, но и на их имущество. Здесь был исходный пункт прироста личной императорской собственности; этой статьей дохода заведовал прокуратор имущества осужденных. Пострадавшие же, как беглецы, бродили по Империи, и банды, такие, как банда Буллы Феликса, набирались из их рядов.

Тем не менее это не значит, что такая политика возникла из сознательной, общей агрессивности против старого ведущего слоя и против городов. Суровость уголовного права в отношении сенаторской фронды и городов Антиохия, Византий и Лугдун объясняется конкретными вызовами. Север никогда никого не преследовал из принципа.

Если не учитывать политическую сферу, то правление отнимало у него много времени для создания безупречного законодательства. Император половину своего рабочего дня посвящал юрисдикции, и еще Аврелий Виктор прославлял его справедливость.

Правительство Септимия Севера, которое решило беззастенчиво выжимать средства для больших задач Империи, не останавливалось и перед вмешательством в экономическую жизнь. Лучше всего это демонстрирует распространение военной анноны, натурального налога, который взимался с отдельных городов в случае необходимости. Он стал тяжелейшим государственным бременем как для коммун, так и для отдельных горожан, потому что оно распространялось вплоть до производственных сфер, в которых государственные арендаторы взяли на себя выплату этих натуральных налогов.

Гражданская война показала, в какой высокой степени правительство зависело от функционирования торговли и транспорта, особенно морского. Здесь Север тоже сделал определенные выводы и установил декретом для водных коллегий, корпораций моряков и торговцев продовольствием принудительное выполнение государственных требований, которые и здесь были ответственны за их исполнение. Наряду с объединением городских чиновничьих мест в отдельные общины возникало объединение по профессиям. И в течение 3 в.н.э. из-за фиксации определенных групп специалистов развилась регламентация экономической жизни.

Не решена была и проблема с валютой. Кризис сохранился: динарий имел чистое содержание около 50%, и только на короткое время удалось избежать обострения этой инфляции. В отдельных городах появился черный рынок, на котором золотой червонец стоил больше, чем нормальное валютное соотношение — 25 динариев, несомненное доказательство недоверия к нормальному денежному номиналу и типичного для таких кризисов бегства к золоту. Правда, это не позволяет сделать выводы, насколько можно обобщать эти единичные явления. Нужно еще упомянуть, римскому народу, кроме традиционной бесплатной раздачи зерна, выдавалось теперь и масло, мера, от которой получили выгоду в первую очередь триполитанские производители, которые должны поставлять это масло, то есть определенные круги с родины Севера. Результаты такой энергичной финансовой и налоговой политики не замедлили сказаться, жизнеописание правителя сообщает, что он после своей смерти оставил зерновой запас, обеспечивший Рим на семь лет, и запас масла, который покрывал потребности всей Италии на пять лет.

С Северами по всей Империи начинается период новой строительной деятельности. В Риме его открывает большая триумфальная арка на склоне Капитолия и фасад дворцовых зданий на Палатине, на котором изображены семь планет и дневные боги.

В процессе крупных передвижений войск этого правления в провинциях появились многочисленные дороги. Центр тяжести императорских инициатив и здесь приходится на Африку. Постройки в Лепте Магне уже упоминались. Карфаген тоже испытывал особую заботу правителя. Монеты прославляют милость императора к Карфагену. Их изображения показывают богиню города на льве и текущую из скалы воду, как символ восстановления водопровода.