История XX века. Тайны, загадки и мифы

Правда, рабочие сразу заметили, что «новый курс» не отразился на повышенных нормах. Прозвучали первые призывы к забастовке. В первую очередь их поддержали рабочие-строители, поскольку потери в заработной плате больше всего коснулись их. На зимний сезон их увольняли, а значит, они не имели доходов и не могли позволить дальнейших потерь в заработке. Строители были решительно настроены отстаивать свои интересы.

13 июня на загородном пикнике коллектива народного предприятия «Индустрибау» дело двинулось с мертвой точки. После обильного употребления спиртных напитков бригадир строителей Альфред Метцдорф призвал всех берлинских строителей, с понедельника прекратить работу.

Двумя днями позже строители, работавшие на строительстве больницы в районе Фридрихсхайн, составили письмо протеста премьер-министру Отто Гротеволю с единственным требованием — отменить десятипроцентное повышение норм. Если ничего не изменится, будет забастовка. Новость разнеслась быстро, прежде всего среди рабочих на аллее Сталина, «первой социалистической улице Германии».

Гротеволю посоветовали проигнорировать резолюцию. В Берлине все спокойно, и, если только не уступать, опасаться нечего. Не следует бояться и возможной забастовки строителей: «Как только делегация бастующих пройдет по красным коврам в резиденции премьер-министра, у них появится такое праздничное настроение, что они станут сговорчивой», — такой была краткая оценка одного из сотрудников штаба Гротеволя. Реакция Ульбрихта была более резкой. Глава СЕПГ, которого недавно критиковали, узнав о демонстрациях и забастовках против повышения норм, ударил кулаком по столу и прорычал: «Об этом не может быть и речи. Мы не отступим».

На следующий день, 16 июня, чашу терпения переполнила статья в профсоюзной газете «Трибюне». Когда рабочие прочитали, что представитель их интересов считает повышение норм выработки «правильным», их терпение лопнуло. Строители 40-го квартала на аллее Сталина побросали кельмы и лопаты и колонной направились к правительственному кварталу на Вильгельмштрассе. Они несли транспаранты с требованием «Долой повышение норм!», к ним присоединялись строители из других районов, и вскоре раздались первые оскорбительные призывы: «Пик, Ульбрихт, Гротеволь — дайте больше сливочного масла подешевле», «Бородач, пузан и очкарик — это не воля народа!» Постепенно требования демонстрантов становились смелее.

Шествие рабочих с аллеи Сталина превратилось в демонстрацию жителей Восточного Берлина — добровольную, стихийную демонстрацию, которой не бывало на Унтер-ден-линден со времен революции 1918 года.

Из радиопередачи Вальтера Герхарда, редактора радиостанции в американском секторе РИАС, от 16 июня 1953 года

Под лозунгом «Берлинцы, присоединяйтесь, мы хотим быть свободными людьми» колонна демонстрантов быстро увеличилась до 10 000 человек.

Поднялся не только Восточный Берлин. Вся страна ждала сигнала из столицы. Утром прекратили работу «трудящиеся» в Галле и Лейпциге, Дрездене и Эйслебене. Вскоре забастовки охватили почти все округа ГДР.

Придя к восточноберлинскому зданию министерств, демонстранты потребовали: «Пусть выйдет Ульбрихт! Мы хотим слышать Ульбрихта». Тот отказался: глава СЕПГ посчитал, что раз идет дождь, демонстранты скоро разойдутся. Но он ошибся. Там, перед восточноберлинским зданием министерств, бастующие добились первого успеха. Около полудня 16 июня политбюро приняло непростое решение — отменило повышенные нормы. Но когда министр промышленности Фриц Зельбман — один из немногих функционеров, решившийся выйти из здания, — хотел сообщить о решении демонстрантам, тем уже этого было недостаточно. Вдруг раздались требования «Свобода!» и «Долой правительство!»

Я сказал себе: «Это история, ты должен принять участие».

И я присутствовал там до конца.

Доктор Клаус Коницер, в то время врач-ассистент в берлинской клинике Шарите

В одно мгновение у позорного столба оказалась вся система, созданная СЕПГ. Призыв «Всеобщая забастовка» облетел весь город: его провозглашали из захваченной автомашины с громкоговорящей установкой. Многие даже не знали о всеобщей забастовке. Эрика Зарре из Союза свободной немецкой молодежи вспоминает: «Мне объяснили, что утром мы все не пойдем на работу. Моей первой мыслью было: “Тогда я и денег не получу”». Надежды были устремлены к Западу. Как отреагируют на восстание Западный Берлин и ФРГ, как отреагируют американцы? Придут ли они на помощь?