История XX века. Тайны, загадки и мифы

Призыв к всеобщей забастовке с быстротой молнии распространился по всей ГДР. Уже на рассвете 17 июня в центр города стали стекаться рабочие. В семь часов поути все предприятия Восточного Берлина не работали. Но в шествии участвовали не только «трудящиеся»: под проливным дождем к колонне рабочих присоединялись школьники и студенты, домохозяйки и пенсионеры.

Основы государства пошатнулись. По всей стране рабочие прекратили работу. «Лейна», «Буна», фабрика красителей «Вольфен» — с раннего утра стачечные комитеты возникали на крупных предприятиях. Составлялись перечни актуальных требований: дальнейшее понижение норм и отставка правительства, роспуск вооруженных сил ГДР и освобождение политических заключенных, упразднение границы между зонами, свободные выборы и — воссоединение Германии. Будьте Биттерфельд, Галле, Лейпциг, Мерзебург, окрестности Магдебурга, Йена или Гера, Бранденбург или Гёрлиц — все было охвачено пламенем.

Недавно расшифрованные документы, находившиеся в архивах Восточной Германии, подтверждают: в протестах 17 июня принимало участие от одного до полутора миллионов человек в более чем 500 населенных пунктов — намного больше, чем считалось до сих пор.

Мы думали, что добились своего, вот мы и получили свою свободу.

Но потом началась стрельба.

Гюнтер Зандов, строитель, работавший на аллее Сталина

Центром народного восстания оставался Восточный Берлин. Средь бела дня через Бранденбургские ворота прошли 50 000 демонстрантов, впереди — трое молодых рабочих с черно-красно-желтыми флагами. На тысячи голосов люди пели «Германия превыше всего». В третьей строфе песни звучали основные требования демонстрантов: единство, право, свобода. Недалеко от здания министерств путь 25 000 демонстрантов преградили 500 сотрудников народной полиции. Произошли стычки, полицейские пустили в ход дубинки. Рабочие убеждали полицейских в правоте своего дела, и под радостные крики окружающих некоторые полицейские снимали свою форму.

С каждым часом атмосфера накалялась, протесты превратились в народное восстание. Гнев людей был направлен прежде всего на символы государства СЕПГ. Люди срывали транспаранты с пропагандистскими лозунгами, а также висевшие повсюду флаги. Запылали кафе, где обычно проводились партийные собрания, и газетные киоски. Витрины ненавистных магазинов государственной торговли разбивали вдребезги. В Восточном Берлине жертвой пожара стал Дом Колумба. По всей ГДР были взяты штурмом более 20 тюрем, освобождены около 1300 заключенных. Были даже зафиксированы случаи нападения на людей. Около 20 человек подверглись линчеванию прямо на улице: сотрудники народной полиции, доносчики «штази», функционеры СЕПГ. Было среди демонстрантов много молодежи и из Западного Берлина.

Важнейшие органы власти режима во время кризиса оказались совершенно нежизнеспособными. Министерство государственной безопасности потеряло связь со своими отделениями — около полудня тайная полиция была фактически изолирована. Народная полиция, находившаяся на казарменном положении, по собственной инициативе не вмешивалась.

Полицейские стали что-то предпринимать лишь после того, как поступили советские приказы.

Тем временем руководство СЕПГ укрылось в штаб-квартире Советской армии в Карлсхорсте. «Кто же будет строить коммунизм, если мы падем жертвой контрреволюции?» — сказал в этот день Эрих Хонеккер, будущий преемник Ульбрихта. Функционеры в растерянности смотрели на «свой» народ, который восстал именно против них.

Характерным было то, что некоторые истеричные женщины, больше походившие не на работниц, а на западноберлинских шлюх, занимались подстрекательством против правительства и СЕПГ.

Протокол функционера Свободных немецких профсоюзов о событиях 17 нюня 1953 года

Правительство ГДР фактически лишилось власти к тому моменту, когда на помощь пришел «большой брат». Рано утром Красная армия заняла позиции в ключевых точках. По всей стране на улицах появились советские танки. Половину из размещенных в Восточной Германии 22 дивизий привели в полную боевую готовность. «Москва распорядилась ввести чрезвычайное положение в час дня. С беспорядками нужно покончить быстро. После часа пополудни, через несколько минут, дело будет сделано», — успокаивал руководство СЕПГ Владимир Семенов, верховный комиссар Советского Союза в Германии.