История XX века в лицах

Интервью вызвало в Германии скандал: англофил-кайзер в англофобской Германии — на кайзера обрушился шквал насмешек и издевательств, и он оказался на грани отречения от престола. Его публичные речи были театральны, воинственны, зачастую агрессивны, недипломатичны, бестактны, часто он произносил их нс в то время и не в том месте. Они выдавали в нем властителя, которому нс по плечу его пост.

Из-за своей неприятной бестактности Вильгельм попадал в газетные заголовки и, конечно, порой в карикатурах становился мишенью журналистских забав. Во избежание упреков в желании высмеять кайзера журналы вроде «Симплициссимуса» иногда изображали Вильгельма не целиком: показывали, например, руку, сапог или верхнюю часть туловища. Применялись также символы вроде солнца или льва. Таких метафор обычно было достаточно, чтобы создать у зрителя ассоциацию с Вильгельмом. При его пристрастии к технике, мундирам, парадам, путешествиям, охоте и кораблям нашлись выразительные признаки, служившие синонимами монарха. Вильгельм таким образом стал «медиа-звездой» в эпоху, когда было мало средств массовой информации, которые могли бы создавать образ «звезды». Вильгельм фон Ильземан, сын кайзеровского адъютанта, сообщает о появлении Вильгельма II: «Он производил огромное впечатление, прежде всего на детей, особенно своими глазами. У него были очень ясные, очень голубые глаза, очень внимательный взгляд. И еще у него был очень низкий голос». Кайзер Вильгельм был продуктом страстных желаний своего народа.

Как возможно, что человек, не имеющий по-настоящему харизматического воздействия, смог стать звездой, которую массы встречали ликующими криками? Что весьма слабая личность использовала свое физическое повсеместное присутствие, свой талант играть самого себя, для того чтобы компенсировать собственные комплексы? Больше казаться, чем быть: здесь Вильгельм тоже был зеркалом своей империи, которая была слишком велика для гармоничного концерта держав в Европе и слишком мала, чтобы присвоить себе права властителя на ней.

«Он был хорошим актером. Те, кто бегло соприкасался с ним, были им очарованы».

Голо

Манн

Конечно, если бы кайзер умер в год 25-летия своего вступления на престол, то история обошлась бы с ним мягко — как с монархом, давшим свое имя целой эпохе.

Однако когда за годы войны поблек глянец и в конце не пришел успех, подданные были рады, отправив наконец своего бывшего кумира в изгнание в Голландию.

В конце его жизненного пути все сияние померкло, некогда блестящая медиа-звезда превратилась в удалившегося от политики старика, который считал себя непонятым, занимался рубкой дров и делал националистические заявления. После взятия Парижа он послал Гитлеру поздравительную телеграмму. Еще за день до своей смерти, 4 июня 1941 г., он радовался завоеванию Кри га: «Наши замечательные войска!» На его похоронах стояла великолепная погода.

1914 год. Немного мира

В сочельник на Западном фронте температура упала ниже нуля, местами шел небольшой снег. Солдаты в молчании лежали на позициях, многие выпивали и курили. Когда на немецких рубежах неожиданно вспыхнули огни, британцы сперва подумали об атаке. Но немцы нарубили хвойных деревьев и по-праздничному украсили их свечками. «Мы все были глубоко тронуты и настроены на грустный лад, — вспоминает очевидец Герберт Зульцбах, — мыслями мы были дома, с нашими женами и детьми».

Военное Рождество 1914 года: почти пять месяцев прошлое начала большой европейской войны, которую все нации с воодушевлением приветствовали. Каждый считал, что на него напали, и никто не считал себя агрессором. «С чистой совестью и чистыми руками мы беремся за меч», — заявил кайзер Вильгельм II в рейхстаге. На улицах Берлина, Парижа, Вены и Лондона публика праздновала всемирный пожар как наступление новой эпохи. «Мы выросли в эпоху надежности и все тосковали по необычному, по большой опасности, — написал писатель Эрнст Юнгер. — Война захватила нас, как дурман». Старому порядку следовало наконец нанести смертельный удар. В эйфории призывали новую эру, обещавшую освобождение от буржуазного принуждения.

«Каждый был в восторге н думал, что это будет всего лишь прогулка — просто в Париж и обратно».

Кэте Родде, год рождения 1906