История западноевропейского театра от возникновения до 1789 года

Премьера «Женитьбы Фигаро» состоялась 27 апреля 1784 г. За сутки до представления толпа собралась у театра, при входе в помещение зрители сломали барьер и смяли стражу. Каждая острая фраза Фигаро встречалась бурными аплодисментами и восторженными криками. Спектакль превратился в открытую демонстрацию.

Фигаро наносил резкие и сильные удары знати, тем людям, которые достигали всех благ, «только потрудившись родиться», двору, где «тайна успеха заключается в трех словах: давать, брать и требовать», ненавистным судейским грабителям с их законом, «снисходительным к богатым и суровым для бедных».

Фигаро стал популярнейшей личностью, он превратился в истинного национального героя. Бомарше в этом образе достиг высокого драматургического совершенства. Автор сумел, впервые за весь XVIII век, создать образ положительного героя, сохранив всю живость реальной личности. Бомарше удалось совместить в Фигаро две основные тенденции современной драматургии — моральную и реалистическую, обычно резко враждующие друг с другом. Во французских комедиях герои, действующие для себя, обладали реалистическими чертами, но они обязательно должны были быть плутами, вроде Фронтена, а персонажи, выступавшие во имя общих идей, были лишены всяких жизненных страстей и потребностей и являлись идеальными манекенами наподобие Дорваля. Фигаро же, отстаивая собственные интересы и действуя для себя, одновременно действовал и во имя общей, социальной цели, и это давало ему возможность, оставаясь положительной фигурой, сохранять реальные житейские черты своего характера. Но сам Фигаро был лишен всяких героических устремлений. Его революционная страстность порождалась не столько его собственной натурой, сколько временем, в котором он жил. Если Лесаж, изображая Фронтена, видел в нем только злостного плута, то Бомарше, не отрицая корыстных побуждений своего героя, все же дал почувствовать в нем ту страстную потенциальную силу, которая гневно бушевала в недрах третьего сословия. И плут Фигаро, позабыв свои веселые шутки и ловкие хитрости, к концу комедии, как бы выступая от лица всего обездоленного народа, с подлинным гражданским пафосом говорил свою знаменитую обличительную речь.

Но, выступая с резкой критикой дворянства и открыто выражая свои симпатии демократической массе народа, Бомарше не стал активным сторонником революции. Свою неприязнь к свободе, которая, по словам автора «Фигаро», «никогда не может доставить не только истинного отдыха, но даже простого минутного покоя», Бомарше подтвердил тем, что в 1792 г. эмигрировал из революционной Франции.

В это же время Бомарше закончил свою трилогию, написав «Преступную мать», в которой сглаживал все противоречия между буржуазией и дворянством и выставил слугу Фигаро преданным своим добродетельным господам. Это была пресная морализирующая фигура, порицающая свою собственную буйную молодость и лишенная бунтарской силы героя «Женитьбы Фигаро». Такой финал был вполне характерен для добропорядочного буржуа Бомарше, совершенно чуждого идее активной революционности. Даже в лучшие годы своего творчества Бомарше не поднимался до уровня героического революционного искусства. Он говорил: «Какой интерес для меня, мирного подданного монархического государства XVIII века, представляют афинские или римские революции? Как может меня взволновать смерть пелопоннесского тирана или принесение в жертву юной царевны в Авлиде? Все это совершенно чуждо мне, в этом нет никакой морали, которая бы меня трогала».

В резком противоречии с этими словами «мирного подданного монархического государства» находятся пламенные призывы Дидро и Мерсье, мечтавших создать на манер древних новую героическую народную трагедию. Дидро писал: «Когда неистовство гражданской войны или фанатизма вооружают людей кинжалами и кровь широкими волнами прокатывается по земле, лавр Аполлона трепещет и зеленеет. Он хочет, чтобы кровь оросила его. Он увядает во времена покоя и бездействия». Такие же помыслы о героическом искусстве были и у Мерсье. Представляя себе будущую трагедию, он говорил: «Это будет трагедия, которую услышат и которой овладеют все сословия граждан, которая будет иметь тесную связь с политическими событиями, которая заменит народу ораторскую трибуну и просветит народ, сообщив ему о его настоящих интересах, и представит их ему в поражающих чертах, которая зажжет в его сердце пламенный патриотизм и заставит его дорожить отчизной. Вот подлинная трагедия, которая немного была известна грекам; ее замечательные удары будут услышаны только в той стране, в которой дело свободы не будет задушено».

Отвечая запросам времени, драматурги вольтеровского направления Лемьер, Сорен, Лагарп, Лемерсье сочиняли политические трагедии. В этих произведениях, написанных большей частью на греческие и римские сюжеты, проповедывались идеалы самоотверженной гражданственности, восхвалялись свобода и равенство и внушался народу дух ненависти к деспотизму. Героями трагедии уже выступали не только цари, но и простые мужественные люди народа.