История запорожских казаков. Борьба запорожцев за независимость. 1471–1686. Том 2

Царский гонец действительно прибыл в Сечь и, по обыкновению, был принят в ней с приличными случаю почестями. Получив от стольника грамоту, кошевой, старшины и все товарищество трижды поклонились перед ней в землю и, испрашивая прощения в прежних своих винах перед царем, поклялись на этот раз соблюдать верность московскому царю, повиноваться малороссийскому гетману, размириться и начать военные действия с неприятелями. Сам Серко с клятвой объявил гонцу, что он уже сделал распоряжение о сборе к Светлой неделе всего войска в Сечь и о немедленном выступлении в поход. Высказывая верность московскому царю и готовность к войне на неприятелей, Серко и запорожцы тут же заметили, что в Запорожье слишком «малолюдно и голодно» и настает большая надобность в запасах и войске: «Хотя бы малую часть русских войск прислал государь для славы имени своего, но с пушками, которых нет в Запорожье, а гетман прислал бы Полтавский полк, тогда вместе с ними мы отправились бы воевать Крым». Кроме того, запорожцы по-прежнему жаловались на гетмана за то, что он не отдает им ни Келеберды, ни Переволочны; а кошевой по-прежнему просил государя прислать ему бунчук и знамя: «Без знамени государского ходить ему никуда невозможно, потому что слывут они государские подданные». В беседе с царским гонцом Серко открылся даже, что ему сам крымский хан не советовал отступать от московского государя: «Зачем вы ищете другого государя? Есть у вас московский государь, есть и гетман; одну сторону Днепра опустошили, хотите разорить и другую. Если турки завладеют и этою стороною Днепра, то не только вам, но и Крыму будет плохо, – лучше повиноваться одному гетману, нежели преклоняться пред многими»[873]. На просьбу Серко и запорожцев ответили тем, что прислали в Сечь царское денежное жалованье, пушки, свинец и царское знамя, и также Полтавский полк казаков с видимой целью помогать запорожцам в борьбе против неприятелей, но в действительности наблюдать за их действиями.

С этих пор Серко все свои сношения с неприятелями решительно разорвал. 10 июня гетман Самойлович писал литовскому гетману Цацу, что кошевой Серко и все войско низовое должную к монарху христианскому веру свою додерживают и к регименту гетманскому непременную склонность сохраняют, о чем через своих посланных по должности своей ведомость чинят. И точно, оставив в Сечи наказного атамана Шиша, Серко с товариществом спустился на низовье Днепра и стал поджидать там неприятелей. 12 июля над днепровским лиманом, против урочища Красникова, в устье речки Корабельной, кошевой разбил несколько[874] турецких каторг и корабельных, с хлебом и запасами, судов, которые шли под начальством каторжного паши к Очакову и Кизыкерменю, откуда паша имел намерение направить запасы сухим путем к басурманским войскам. Серко сделал это тотчас по приезде[875] в Сечь царского гонца Василия Перхурова, перед которым он хотел показать свою преданность царю; из всех турецких судов, по словам самого Серко, спаслось только одно, с парусами и с несколькими людьми, о чем кошевой извещал гетмана через казака Игната Уфедя, послав через него турского языка, а также семь пушек и двадцать знамен. Оставив кош с ясырем в Кардашине над Днепром, Серко, желая опередить турок, шедших из-под Чигирина, двинулся к Бугу, к заставе и турскому мосту; мост тот сжег, заставу разгромил, много усталых, голодных и раненых мусульман истребил, а христианских пленников из неволи вызволил, и всем этим многих татар заставил вернуться из похода в Крым[876].