История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

Из всех татар, предпринимавших частые набеги на христианские земли, самые страшные были татары Буджацкой Орды; опасны они были не силой своей, не рыцарством и не открытым действием, а коварством, необыкновенной хитростью и редким вероломством своих набегов. Буджацкие татары славились тем, что могли долго сидеть в воде; они верили, что если при первой сшибке с неприятелем сраженный пулей товарищ упадет головой к врагам, ногами к своим, то будет победа на их стороне; если же он ляжет ногами к врагам, а головой к своим, победа будет на стороне врагов. Буджаки отправлялись в набег иногда с самыми незначительными силами, в числе около 400 человек. Зная, как зорко следили сторожевые казаки за всяким движением в степи, даже за положением степной травы, буджаки, чтобы обмануть бдительность их и не притоптать высокой степной травы, поднимавшейся иногда на 2 фута высоты, прибегали к следующей хитрости: доскакав скрытно до границы своих владений, они разделяли всю свою силу из 400 человек на 4 шайки, по 100 человек в каждой, и такими шайками бежали в разные стороны: одной на восток, другой на запад, третьей на север, четвертой на юг; пробежав полторы четверти мили от первого пункта разбега, они вновь разделялись, но уже не на 4, а на 3 шайки, по 33 человека в каждой, и так же скакали в разные стороны; пробежав полмили от второго пункта разбега, они снова разделялись на 3 шайки, по 11 человек в каждой. Все эти разделения и все разбеги совершались на всем скаку и не более как в полтора часа: от быстроты и бдительности зависел весь успех их набегов, от замедления и неосмотрительности – гибель и истребление. Но хищники были очень опытны в своих маневрах и, по замечанию очевидца, так же были знакомы со степями, как искусные лоцманы с гаванью. Проскакав свой круг и высмотрев положение дел, каждая шайка татар возвращалась в условленное место, где-нибудь в балке или лощине, обильной травой и водопоем, обыкновенно милях в десяти или двенадцати от пункта разделения, и тут оставалась некоторое время в выжидательном положении; следы же, оставленные ими по степной траве, исчезали, точно круги от брошенного в воду камня. Все казалось тихо, и опасности ниоткуда не предвиделось. А хищники между тем были настороже. Вот счастливый момент для них настал: они бросились в намеченные ими села, захватили скот, людей, имущество и быстро унеслись за границу казацких владений. Однако весть об их набеге моментально разнеслась по всей сторожевой линии; казаки увидели, как дикие степные птицы, точно испуганные чьим-либо неожиданным появлением, вдруг с криком поднялись вверх и разлетелись в разные стороны. Тогда они поспешно бросались на коней, вооружались оружием и спешили по следам умчавшихся врагов; заметив в балках обглоданные конские кости, убеждались, что татары близко. Но дойдя, однако, до места разделения татар и видя во все стороны расходящиеся круги, казаки останавливались в недоумении и возвращались ни с чем, не видя нигде врагов; только случайно они могли наткнуться на татар, во время их ночлега или роздыха. Но татары, имея замечательно острое зрение, и тут предупреждали своих преследователей: они старались расположить свою конницу так, чтобы солнце было у нее за спиной, а врагу прямо бы светило в глаза, если это столкновение случалось незадолго до заката солнца или скоро после восхода его. Впрочем, повторяем, на открытый бой татары решались только в том случае, когда число их войска в десять раз превосходило численность их противников или когда они замечали, что преследователи их неожиданно рассеялись в разные стороны; в случае же сплошного напора со стороны казаков татары всегда отступали. Тогда они, наскочив на преследователей, пускали в них через левое плечо на всем скаку тучи стрел, потом, подобно мухам, рассыпались в разные стороны; затем снова сплачивались в одно целое, снова подскакивали к своим преследователям, снова пускали тучи стрел и снова рассыпались в разные стороны. Так повторяли они свой прием до тех пор, пока не утомляли противников и не принуждали их к отступлению. После того стремительно бросались к границе, вступали в собственные владения и тут, подобно степным зверям, исчезали в траве[854].

Глава 17 Положение христиан в мусульманской неволе