История запорожских казаков. Быт запорожской общины. Том 1

Положение христианских невольников, смотря по их роду и возрасту, было различно. Мальчиков, захваченных в неволю, прежде всего «турчили и басурманили», то есть обрезывали и обращали в магометанскую веру, а потом отдавали в гвардию турецкого султана, так называемый корпус янычар, и именовали их «детьми султана», а по достижении зрелого возраста иногда делали полководцами, иногда придворными чиновниками. Стариков и немощных, негодных к продаже и работе, татары отдавали своим сыновьям, которые на них, как на зайцах молодые собаки, учились стрелять, убивая несчастных камнями, вырывая им икры, подрезывая подколенки или заживо бросая в море[865]. Женщин, особенно благородного происхождения и, главное, красивых, умевших петь и играть, оставляли в гаремах, призывали к участию в пирах и весельях. Самые красивые из них попадали даже в султанские серали. Таковы, например, жена Сулеймана I, пленная русинка, поповна из галицкого Рогатина, Росса, или Роксолана, по-турецки Хуррем, то есть радостная; жена Османа II Миликия, русская пленница простого рода; также русская султанша, мать Османа III, известная своей набожностью, «одна из святейших женщин, чистая как Мария, мудрая как Сабейская царица, умеренная как Азиа, сестра Моисея, и благочестивая как Раабия Адуйе», умершая в 1766 году, 80 лет от роду[866]. Взрослые невольники сперва делались кастратами, то есть скопцами, клеймились на лбу и на щеках, потом сковывались железными цепями и отдавались на общественные работы турецкой столицы и других городов. Днем они беспрестанно изнывали от тяжких работ под страшно палящими лучами знойного восточного солнца, ночью томились в подземных темницах, а жизнь свою поддерживали гнилым, покрытым червями, отвратительным даже для собак мясом дохлых животных[867]. Особенно печально было положение тех невольников, которые попадали в Фес и Марокко. Европейские историки пишут об этом так: «Самые тяжелые работы, возлагаемые в Европе на злодеев, ничто в сравнении с теми, которые терпят много честных людей в этом новом Египте. Пленные, запираемые каждый вечер, ранним утром выводились на работу жестокими надсмотрщиками, которые осыпали их ударами и проклятиями. Одни работали преимущественно над постройками, которые воздвигал император… Другие работали в конюшнях, мололи руками на мельницах. Варвары надсмотрщики наказывали немедленно всякий малейший промах, малейшую невнимательность. Они часто настолько бесчеловечны, что отказывали несчастным пленным во времени съесть кусок хлеба. Уже утомленных днем, они часто тащили их ночью на новую работу, с оскорбительными криками… Что окончательно возмущает природу, так это то, что часто людей прятали на ночь в подземные круглые тюрьмы, около пяти локтей в диаметре и три локтя глубины. Туда спускали их по веревочной лестнице, которую принимали потом и накладывали на отверстие железную ляду. Пища их неутешительнее. Им не давали ничего на пропорцию, кроме фунта черного печенья из ячменной муки и немного оливы. Голод заставлял многих из них рисковать скакать с очень высоких стен, единственно за тем, чтобы собрать диких луковиц на мавританском кладбище. Платьем служила для рабов обыкновенно рубаха из грубой шерсти с капюшоном; вместе с тем она же служила им головным покровом, сорочкой и штанами. Башмаков давали по четыре пары на 18 месяцев, хотя известка и тяжелая ежедневная работа портила их в гораздо более короткое время. Были примеры, что императоры убивали многие сотни пленных христиан, и делали это или для забавы, или потому, что находили их недостаточно исполнительными»[868].