История зарубежной литературы XIX века. Романтизм: учебное пособие

В ночную стынь, в полдневную жару
Он смело ввысь летит. Без промедленья
Луга и скалы, воды и растенья
Идут к нему на тайную игру.
С предметов он срывает кожуру,
Добро и красоту являя зренью,
И там, где Знанье слепо, вдохновенье
Сквозь скорлупу ведет его к ядру,
Над оболочкой грубою и явной
На мощных крыльях дух его стремглав
Взмывает ввысь, и, таинства познав,
С пространством он беседует как равный.
И виден круг бессмертья огневой
Над обреченной смерти головой.

ON THE GRASSHOPPER AND CRICKET

The poetry of earth is never dead:
When all the birds are faint with the hot sun,
And hide in cooling trees, a voice will run
From hedge to hedge about the new-mown mead;
That is the Grasshopper's – he takes the lead
In summer luxury, – he has never done
With his delights; for when tired out with fun
He rests at ease beneath some pleasant weed.
The poetry of earth is ceasing never:
On a lone winter evening, when the frost
Has wrought a silence, from the stove there shrills
The Cricket's song, in warmth increasing ever,
And seems to one in drowsiness half lost,
The Grasshopper's among some grassy hills.

КУЗНЕЧИК И СВЕРЧОК

Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли. Когда в листве,
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве.

Кузнечика. Спешит он насладиться

Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.

Поэзия земли не знает смерти.

Пришла зима. В полях метет метель,
Но вы покою мертвому не верьте.
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,

И в ласковом тепле нагретых печек

Нам кажется: в траве звенит кузнечик.

ON THE SEA

It keeps eternal whisperings around
Desolate shores, and with its mighty swell
Gluts twice ten thousand Caverns, till the spell
Of Hecate leaves them their old shadowy sound.
Often 'tis in such gentle temper found,
That scarcely will the very smallest shell
Be moved for days from where it sometime fell.
When last the winds of Heaven were unbound.
Oh, ye! who have your eyeballs vexed and tired,
Feast them upon the wideness of the Sea;
Oh ye! whose ears are dinned with uproar rude,
Or fed too much with cloying melody-
Sit ye near some old Cavern's Mouth and brood,
Until ye start, as if the sea nymphs quired!

К МОРЮ