История Жака Казановы де Сейнгальт. Том 2

– Вы не сочтете меня нескромным из-за моего рассказа, потому что факт, о котором вы услышите, известен всему городу. Милая дама, которую вы только что видели, обладает редким умом, и вот тому подтверждение. Молодой офицер, в числе нескольких других, которыми командовал маршал де Ришелье в Генуе, хвалился, что вхож к ней лучше, чем остальные. Однажды в этом самом кафе он посоветовал одному из своих товарищей не тратить свое время на ухаживание за ней, потому что он ничего не добьется. Тот ответил ему, чтобы он сохранил свой совет для себя, потому что он уже получил от нее все, что может желать любовник. Другой ответил ему, что уверен, что он лжет, тот предложил выйти. «С какой стати, – ответил ему нескромный, – идти драться по поводу факта, правдивость которого не может зависеть от дуэли? Мадам меня вполне осчастливила, и если ты мне не веришь, я предоставлю тебе возможность поговорить с ней самой». Недоверчивый заявил, что он ставит двадцать пять луидоров, что тот не добьется от нее ответа, объявивший себя счастливцем согласился на пари, и они тотчас же вышли вместе и отправились к даме, которую вы только что видели, с тем, чтобы дама объявила, кто из двоих выиграл двадцать пять луидоров. Они застали ее за туалетом.

– Какой добрый ветер, господа, занес вас сюда вдвоем в этот час?

– Пари, мадам, говорит ей недоверчивый, – потому что никто кроме вас не сможет быть арбитром. Месье хвалится, что получил от вас самые большие милости, на которые может надеяться любовник, я ему сказал, что он лжет, и чтобы избежать дуэли, он предложил мне, чтобы вы мне сами сказали, что он не солгал; я предложил ему пари на двадцать пять Луи, что вы не согласитесь, и он пари принял. Итак, мадам, что скажете?

– Вы проиграли, – ответила она, – но теперь я прошу вас обоих выйти вон, и заверяю вас, что если вы ступите ногой ко мне, вы встретите очень плохой прием.

Два вертопраха вышли оба униженные; недоверчивый заплатил, но, задетый за живое, третировал победителя так, что через неделю тот выдал ему хороший удар шпаги, от которого он умер. С того времени дама ходит в казен и повсюду, но никого не принимает у себя дома, где очень счастливо живет со своим мужем.

– Как этот муж воспринял произошедшее?

– Он сказал, что если бы его жена отдала выигрыш другому, он бы с ней развелся, потому что никто в мире теперь не сомневается.

– Этот муж умен. Он уверен, что если бы дама сказала, что тот, кто похвалялся, солгал, тот бы заплатил проигрыш, но продолжал бы, смеясь, говорить, что получил эти милости, и все бы ему верили. Объявив же его победителем, она оборвала сплетню и помешала распространению противоположного суждения, которое ее бы обесчестило. Наглец понес двойной урон, поскольку заплатил своей жизнью, но недоверчивый имел также очень большой урон, так как в делах подобного сорта порядочность не допускает пари. Если тот, кто заключает пари, что «Да» – наглец, то тот, кто спорит, что «Нет» – большой дурак. Мне очень нравится проявление ума этой дамы.

– Но что думаете вы?

– Я думаю, что она невинна.

– Я думаю, как вы, и это общее мнение. Если вы останетесь здесь завтра, я вас представлю в казен, и вы с ней познакомитесь.

Я пригласил этого офицера поужинать с нами и он нас очень развлек. После своего отъезда Марина совершила умный поступок, который мне понравился. Она сняла отдельную комнату для себя одной, потому что, живя вместе со мной, могла задеть своего респектабельного товарища.

Поскольку я сказал Марине, что хочу видеться с ней в Мантуе лишь периодически, она поселилась в квартире, предоставленной ей антрепренером., а Баллетти – в своей. Я направился жить в квартале С. Марк, в гостинице Почтовой.

В тот же день, выйдя слишком поздно, чтобы идти на прогулку за город, я заглянул в книжную лавку, чтобы посмотреть, что есть нового. Вечерело, и, видя, что я не ухожу, хозяин сказал, что собирается закрыть лавку. Я выхожу, и в конце аркады оказываюсь остановлен патрулем. Офицер мне говорит, что пробило два часа (по итальянскому времени), и, поскольку фонарей нет, он должен отвести меня в караульную. Я спокойно объясняю, что, приехав только сегодня, не успел ознакомиться с городскими порядками; он говорит, что должен отвести меня в комендатуру, и я подчиняюсь. Он представляет меня капитану, большому красивому молодому человеку, который при виде меня радуется. Я прошу отвести меня в мою гостиницу, поскольку хочу спать, и моя просьба вызывает его смех. Он отвечает, что даст мне возможность провести ночь очень весело и в хорошей компании, и просит отдать шпагу, заверив, что видит во мне лишь друга, который проведет ночь в его обществе.