История Жанны

Одной рукой он взял мою руку, а другую положил мне на талию и привлек к себе. Я только слабо пискнула.

– Тише. Вы не услышите музыку. Прислушайтесь.

Я замерла.

– Слышите?

Ничего я не слышала. Он стоял так близко. Я чувствовала его запах, смесь одеколона, бренди и дорогих сигар, и у меня кружилась голова. Теплые руки держали меня крепко, и я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела.

А я и не хотела. Просто стояла и беспомощно смотрела ему в лицо.

Мистер Стэнли сделал шаг назад и увлек меня за собой. Мы начали медленно двигаться в каком-то незнакомом мне танце. Я совершенно не думала, куда и как нужно ставить ноги. Просто послушно следовала за ним. И что самое удивительное, ни разу не наступила ему на ногу.

Честно говоря, я не видела, чтобы танцоры так тесно прижимали к себе своих партнерш, но не сопротивлялась. Все-таки он и вправду оказывал на меня парализующее воздействие. Он вполголоса отсчитывал такт, и его дыхание обжигало мне щеку.

Не знаю, сколько мы так кружили. Но внезапно он замер.

– Почему Вы остановились? – спросила я отчего-то шепотом.

– Потому что танец закончился, – тоже шепотом ответил он.

– А почему тогда Вы меня не отпускаете?

Он молчал. В темноте его глаза казались черными.

Мое сердце колотилось как сумасшедшее.

Время остановилось.

Внезапно послышались голоса, и на балкон, смеясь, вышли две девушки. Одна в салатовом, другая в лимонном. Те самые.

– … то ли Аркур, то ли Анкур – не помню точно. Кажется, она из Бретани. Эмили сказала, что Каролина рассказала ей, что леди Дартмут говорила, что она из какой-то побочной линии дома Монфор. Клара, дорогая, иди сюда скорей, здесь такие звезды!

– Милая Роза, вот уж не поверю! Ты ее видела? Она такая нелепая! Что за манеры! У нее походка, как у генерала Статтфорда.

И дорогая Клара заходила по балкону огромными шагами, размахивая руками.

– Эмили сказала, что она совершенно ничего не умеет! Представляешь, она даже верхом ездит в мужском седле и, что самое ужасное, в мужском костюме!

– Какой кошмар! Ну, где же мистер Грэм и лорд Пеннингтон? Так хочется пить!

Роза, брюнетка в салатовом платье, обхватила себя руками.

– Бр-р! Здесь так холодно! Давай вернемся и поищем их. Наверно, мы разминулись.

– А ты заметила, какое на ней платье? Такой цвет даже моя мама не может…

Окончание фразы я не расслышала, поскольку милая Роза подхватила дорогую Клару под руку и утащила прочь с балкона.

Мое лицо пылало, и я возблагодарила темноту за то, что она это скрывала. Я задыхалась, мне катастрофически не хватало воздуха.

Видимо, молчание затянулось, и мистера Стэнли это обеспокоило.

– Вы же не собираетесь плакать, верно? – спросил он очень неуверенно.

– Плакать? Я?!

От бешенства и унижения у меня перехватило дыхание, и слова выходили с каким-то змеиным шипением.

– Вот и славно. А то я чуть было не подумал, что Вас могут расстроить эти глупые гусыни.

Он все еще держал меня за талию и, похоже, не собирался отпускать.

– Я ничуть не расстроена. К тому же все, что они говорили, – чистая правда. Я действительно нелепая, неуклюжая. Хожу, топая, как слон, и размахиваю руками…

– Жанна, не будьте дурой!

Поздно, я уже завелась.

– … Езжу в мужском седле и в мужском костюме. Не умею ничего, что умеют приличные барышни, даже танцевать. Что касается моего платья…

Он не дал мне договорить. Просто взял и поцеловал.

Неудачный момент для первого поцелуя.

Абсолютно бесчувственный субъект.

* * *

Леди Дартмут и леди Олдерли, похоже, не прекращали свои сплетни ни на секунду. Тетя София все говорила и говорила, но, увидев меня, оборвала себя на полуслове.

– Боже мой, милая! С тобой все в порядке? Ты вся горишь!

– Тетушка, у меня разболелась голова. Здесь так душно. Я думала, что на свежем воздухе мне станет лучше, но стало еще хуже.

Леди Дартмут переполошилась и объявила, что мы немедленно возвращаемся домой. Она усадила меня на свое место, наказала Мелинде присмотреть за мной, а сама отправилась на поиски Бетси.

– Дорогая моя, Вам уже лучше?

Герцогиня собственноручно обмахивала меня веером. Мне оставалось только жалко улыбаться ей.

Глава 10

Всю ночь я прометалась в своей постели, не сомкнув глаз. Меня бросало то в жар, то в холод. То перед глазами вставало его лицо – вот оно приближается ко мне, сейчас он меня поцелует, сердце обрывается и летит в пропасть – то в ушах звенело «Нелепая… Нелепая!», и кровь стучала в висках.

Совершенно измучившись, я встала ни свет, ни заря. Лучшее лекарство от любой депрессии – верховая прогулка. Это я с детства усвоила.

Наскоро одевшись и спрятав волосы под шляпу, я потихоньку, чтобы никого не будить, прокралась на конюшню. Полная Луна осталась в Миддлтоне. Я оседлала Эмира и направилась в Марилебон-парк.

Эмир, белоснежный арабский жеребец, грыз удила и рвался в бой. Обычно на нем ездил Джеффри. Но сейчас Джеффри был в Оксфорде, поэтому с разрешения сэра Генри на Эмире ездила я. Сэр Генри предупредил меня насчет капризного норова жеребца, но я с ним прекрасно ладила. Он был невысокий, изящный, горячий и понимал меня с полуслова.