История жизни советского инженера от Сталина до Путина. Книга I

В конце 1971 года стало ясно, что у нас будет прибавление в семье. Это радостное событие, конечно, вызвало и мысли, а как быть дальше. Мы жили одни в Новогиреево в однокомнатной квартире. Лида работала почти в центре в НИИ на Ново-Басманной улице. Ездить приходилось на электричке до Курского вокзала, потом на метро. Родители Лиды готовы были помогать, но они жили сравнительно далеко от нас в Измайлово и тоже работали. И, конечно, хотелось уже улучшить наши жилищные условия, иметь двухкомнатную квартиру. На семейном совете решили попытаться обменять коммунальную комнату Лидиных родителей и однокомнатную квартиру на отдельную двухкомнатную квартиру и одновременно попытаться собрать деньги на строительство через кооператив двухкомнатной отдельной квартиры. С обменом сразу не получалось, вариант все-таки был не очевидный.

И вот случилось для всех нас долгожданное событие, 18 апреля 1972 года у нас родился сын, назвали мы его Андреем. К этому моменту я вместе с родителями жены предпринимал героические усилия, чтобы купить детскую кроватку и коляску. В свободной продаже в эти годы их не было. Периодически появлялись в магазинах, но надо было заранее рано утром или даже вечером записываться в живую очередь, отмечаться каждый час, и тогда был шанс купить. Конечно, без помощи Романа Романовича и Александры Афанасьевны мне трудно было бы справиться с этой проблемой. Но ко дню выписки из родильного дома Лиды и Андрея коляска красивого синего цвета производства ГДР была куплена, а через несколько дней удалось приобрести и детскую кроватку. В наше время странно представить, что были такие проблемы (конечно, не только такие).

Вот нас и трое!

Первые месяцы жизни Андрея мы жили в квартире моих родителей на 13 Парковой улице. Здесь были рядом и детская поликлиника, и молочная кухня. Да и помощь бабушек была тоже кстати молодой маме.

Наконец-то появился и вариант с обменом. Удалось выменять в Измайлово на 11 Парковой улице отдельную двухкомнатную квартиру. Первый год Андрею мы отмечали уже в этой квартире, которая на долгие годы стала для нас с Лидой, Андреем и родителями жены родным домом. Жили дружно, у меня теперь был «крепкий тыл», а главное, Лиде было теперь очень радостно снова соединиться с родителями под одной крышей.

Александра Афанасьевна Бабурина с дочерью

Рядом, в десяти минутах ходьбы, был чудесный Измайловский парк, где Андрей совершал первые свои путешествия, пока в детской коляске. Но все-таки условия были стесненные и со временем решили строить для нас кооперативную квартиру. В Научно-исследовательском институте авиационных технологий (где долгое время работал отец жены) организовывался кооператив, тогда начал застраиваться район Ясенево. Мои родители согласились вместе с родителями Лиды внести деньги (50 на 50) на строительство для нас двухкомнатной квартиры.

В мае 1972 года со мной произошло событие, которое изменило мои планы по дальнейшей трудовой деятельности. Военная служба была мне интересна, осенью этого года должна была поступить новая техника, которую я уже изучил, материальное обеспечение было нормальное, к тому же после двух лет службы мне было обещано и очередное звание, и более высокая должность. И я практически принял решение остаться служить в вооруженных силах после истечения двух лет обязательного призыва. Но когда я в один из дней возвращаюсь домой со смены, на Курском вокзале меня останавливает военный патруль. Честь я отдал по уставу, документы у меня были в порядке, а вот моя прическа майору, командиру патруля, не понравилась. Мне было заявлено, что у меня слишком длинные волосы, я неаккуратно подстрижен, что является нарушением воинской дисциплины. У меня отобрали документы и приказали утром явиться в центральную комендатуру на Ново-Басманной улице (прямо рядом с НИИ, где работала Лида) для отбывания наказания за допущенное нарушение воинского устава.

На съемной даче у моих родителей в д. Сорокино

Дальше все было по уставу. Явился, день строевой подготовки такой интенсивности, что пришлось покупать новую обувь. Отдали документы, приказали явиться в свою войсковую часть и доложить о допущенном мною нарушении. Доложил, подполковник Нехорошкин срочно собрал собрание всей части для моей проработки — как же, пятно на войсковой части от такого нерадивого офицера. Командир части сделал все возможное, чтобы этот эпизод быстро ушел в прошлое. Мне даже на комсомольском собрании не стали объявлять выговор, отделался устным замечанием. Но для меня это было потрясением, я не мог допустить, что со мной так можно обращаться, да и не было никакой гарантии, что завтра все опять не повторится по какому-нибудь другому поводу. Наверное, у военных патрулей тоже был план по выявлению нарушителей, как, например, у инспекторов ГАИ (старое название). Поэтому я сразу после двух лет военной службы подал рапорт на увольнение, 23 августа 1972 года в военкомате получил обратно свой паспорт и снова стал гражданским.